Ее давление было эталонным, 120 на 80, несмотря на небольшую температуру. Пациентка выглядела рассеянной, но, уходя, улыбнулась: «Спасибо, доктор Уилер».
Мэтт подкатил кресло к окну и принялся следить, как свет и тень отмечали ход времени снаружи.
«Нас усыпляют».
Город дремал. Любое движение было обособленным, единичным. По шоссе, как в замедленной съемке, ползла машина. Из дешевой парикмахерской, обслуживавшей как мужчин, так и женщин, вышел пожилой человек в расстегнутой на две пуговицы рубашке. Его пиджак был переброшен через плечо. Мужчина остановился, провел костлявой рукой по короткому ежику волос. Солнечные блики мелькали на ветровых стеклах автомобилей, асфальт плавился, с далекого пустынного океана наползала дымка.
«Мне должно быть страшно, — думал Мэтт. — Но я не боюсь. От этого тоже должно быть страшно. Но нет».
Усыпление. Как еще назвать этот клинический покой? Нам надо бы кричать. Бесноваться от гнева. Протестовать против бесцеремонного вмешательства в нашу жизнь. Потому что это…
Что?
Конец света?
«Да, — подумал Мэтт. — Похоже на конец света. Вероятно, это он и есть».
В три часа курьер из частной лаборатории на третьем этаже принес папку с результатами анализов. Анализы крови были ненадежными, а вот обнаружить в моче гонадотропин удалось. Мэтт быстро просмотрел медицинскую карту и позвонил Лиллиан Бикс, подтвердив, что она беременна.
В четыре они закрыли пустые кабинеты.
— Я пришла пешком, — сказала Энни. — Может, подвезешь к себе?
Мэтт не сразу понял, о чем речь.
— Ты что, забыл о собственной вечеринке?
Он чуть не расхохотался. Теперь идея казалась ему бредовой. Какую вечеринку он мог устроить? Подать всем соленых орешков и поставить «Ближе, Господь, к Тебе»?[8]
— Ничего страшного, — улыбнулась Энни. — Несколько приглашенных позвонили утром в клинику и сказали, что не придут. Посмотри в своем блокноте. Кто-то наверняка звонил тебе домой. Можешь все отменить… а я поужинаю в ресторане.
— Нет. — Он помотал головой. — Энни, поехали ко мне. Но вряд ли там будет кто-нибудь, кроме нас.
— Ну и ладно.
— Праздновать нечего.
— Ну и ладно. Просто выпьем. Посмотрим на ночные огни.
— Звучит отлично, — ответил Мэтт.
Слова Энни о вечеринке оказались верны. Не пришел никто — большинство по причине простуды, — кроме Джима и Лиллиан Бикс, которые принесли бутылку вина.
Настроение было далеким от праздничного, хотя Лиллиан уже успела сообщить Джиму о беременности, а тот объявил об этом Энни. По немного растерянному виду друзей Мэтт понял, что они чувствуют себя так же, как и он: их как будто отгородили от текущих странных событий. «Как на столе пациент под эфиром»[9] — Т. С. Элиот, если Мэтт правильно помнил. Фраза звучала в голове все время, пока они вчетвером копошились на кухне, сооружая импровизированный ужин. Рэйчел смотрела новости в соседней комнате. Она сказала, что президент отменил вечернее обращение, но, не считая этого, в Вашингтоне спокойно.
Чуть позже Мэтт отключил кондиционер, и взрослые собрались на веранде. Поставили шезлонги, разлили вино по бокалам с длинными ножками. Солнце почти скрылось за горизонтом; на небе появились первые звезды. Бриз покачивал высокие пихты в конце двора. Мэтт прислушался к закатному шороху ветвей, тихому, как шелест женской юбки.
— Боже, — выдохнул он, — как… тихо.
— Как там говорят в кино? — шутливо произнес Джим. — Слишком тихо?
— Серьезно, — ответил Мэтт. — Прислушайся. Слышно, как качаются деревья.
Они все склонили головы и прислушались.
— Слышу лягушек, — удивленно заметила Энни. — Наверное, с реки. Ничего себе! Это же на другом конце долины.
— И еще что-то звенит, — добавила Лиллиан. — Точно! Флагшток у начальной школы! Иногда я хожу мимо. Когда дует ветер, веревка бьется о столб. Как колокол.
Мэтт тоже услышал отдаленный неритмичный звон.
— А что во всем этом удивительного? — спросил Джим.
— Сегодня пятница, — ответил Мэтт. — Вдоль реки проходит шоссе. Обычно слышно только машины. Люди едут в кино и бары, грузовики перевозят лес. К этим звукам привыкаешь и не обращаешь на них внимания, но замечаешь, когда они пропадают. Здесь, в округе, всегда шумно, даже после полуночи. Поезда гудят. Иногда срабатывает сигнализация. А еще…
— Телевизоры, — закончила за него Энни. — Все вокруг смотрят телевизор. А в летнюю ночь вроде сегодняшней еще и с открытыми окнами. — Она едва заметно вздрогнула. Мэтт держал ее за руку и почувствовал это. — Похоже, сегодня никто не смотрит.