— Эта дурочка заблудилась среди скал, и ее чуть не смыл прилив, — резко сказал спутник Лили.
Не говоря больше ни слова, мужчина, которого женщина назвала капитаном Трегарриком, повел Лили к лестнице. На стенах зала висели картины в тяжелых рамах и сдвоенные лампы, которые освещали его.
Женщина наконец овладела собой:
— Как вы меня перепугали! Я думала… хорошо, неважно, что я думала. Слава Богу, что вы успели помочь бедной девочке!
Она поспешила к Лили.
— Пойдемте, пойдемте, моя дорогая. Мы приведем вас в порядок — вы и глазом моргнуть не успеете.
— Куда вы ее ведете, миссис Пенхейл?
:-На кухню, разумеется! Там теплее всего, и чайник уже на огне.
В этой женщине, в гостеприимном взгляде ее голубых глаз и озабоченном выражении лица было что-то такое, что все страхи Лили мигом развеялись. Здесь ей не причинят вреда.
Проходя мимо стоявшего у лестницы серванта в японском стиле, при теплом свете масляных ламп Лили смогла впервые хорошенько рассмотреть своего спасителя. Капельки влаги осели на его густых темных волосах и ресницах. Прямые брови были хмуро сдвинуты над орлиным носом; у капитана Трегаррика был упрямый подбородок и жесткие губы, словно у героя-пирата из старых приключенческих фильмов компании «Метро Голдвин Майер».
Он бросил свой костыль на атласный диван и взял терновую трость из большой керамической вазы, которую использовали в качестве футляра для зонтиков. Его движения были скупыми и точными.
Лили разглядывала его. «Худощавый и жесткий, как гранитные скалы на мысе», — подумала она. Его мускулистое тело под промокшей хлопчатобумажной рубашкой в полоску казалось высеченным из камня.
Этот человек был, подумала Лили, самым привлекательным мужчиной из когда-либо виденных ею.
И, по всей видимости, самым сердитым. Это было хорошо заметно по суровым складкам у глаз и рта. Он ни разу не встретился с ней взглядом. Под открытым небом его глаза казались темнее, чем ночь. Но они вовсе не были черными: темно-серые и синие одновременно, да еще и в белую крапинку — словно море в ветреную погоду. Лили скорее почувствовала, чем увидела, горечь, которая пряталась в их бездонной глубине.
— Проследите за тем, чтобы она ни в чем не нуждалась, — отрывисто сказал он женщине. — И чтобы не попадалась мне на глаза!
С такими теплыми словами приветствия капитан поручил Лили заботам миссис Пенхейл.
2
Даже не попрощавшись, Рис Трегаррик вышел из зала через открытую дверь в комнату, которая оказалась уютным кабинетом, и захлопнул за собой дверь. Без него комната сразу опустела. Миссис Пенхейл провела девушку в заднюю часть дома через дверь, обитую зеленым сукном.
— Он всегда такой чуткий и дружелюбный? — спросила Лили, с трудом сдерживая раздражение.
— Не обращайте внимания на его поведение, — ответила женщина, когда они вошли в теплую кухню. — Капитан не привык к чужакам в своем доме. Да с ним всегда было нелегко. Это, несомненно, из-за того, что он столько времени находится в море… Его детство прошло в бухте; он плавал на своей лодке с мальчишеских лет.
Экономка сняла стеганое разноцветное одеяло со спинки кресла-качалки и принялась хлопотать вокруг Лили, словно курица вокруг единственного птенца.
— Бедная деточка, давайте мы вас согреем. Садитесь здесь, у огня.
Кухня была выложена камнем и покрыта побелкой, пол сделан из сосновых досок и тщательно вымыт; кастрюли и сковородки сверкали чистотой. Над столом висела толстая лампа с белым матовым абажуром. Пламя старинной печи, покрытой великолепной желтой эмалью, придавало кухне уют, делая ее теплой, словно только что поджаренный тост.
Экономка налила Лили тарелку супа и отрезала толстый ломоть хлеба от буханки с хрустящей корочкой.
— Ешьте, а я пока приготовлю чай.
Она улыбалась, наливая в большую фарфоровую кружку изрядную порцию жидкости из янтарной бутылки.
— Вы недавно в Сент-Данстене, мисс?.. — женщина постаралась, чтобы вопрос прозвучал дружески и ни к чему не обязывал.
— Да. Меня зовут Лили Кэнделл. Я остановилась в гостинице «Касл».
— Ну, а я миссис Пенхейл. Я экономка капитана Трегаррика.
— Это такой большой дом, — заметила Лили, размешивая сахар. — Думаю, в свое время это имение было битком набито горничными, служанками и посудомойками. Нелегко, наверное, вести такое большое хозяйство.
— О да. Это стало непросто с тех пор, как пропала хозяйка… и я боялась за него, — сказала миссис Пенхейл, изрядно озадачив Лили. — Вы пока доедайте, а я перемолвлюсь словечком с капитаном.