- В каком режиме должны работать капсулы?
- Реставрация. — Ответил фирт.
Зариец молча кивнул, а про себя ужаснулся. Не нужно было обладать особым умом, чтобы догадаться, о каких самках шла речь.
Ханторас
В третий раз за последние космические сутки Ханторас проклял Асшириха и многолетнюю дружбу с принцем Вешнената. Потому что если бы не эта дружба, он бы ни за что не согласился вернуться на флот, даже на временную должность. За несколько лет управления военной академией он успел забыть, что такое круглосуточная нервотрепка в космосе.
Наг шипел сквозь зубы, разгребал проблемы, которые с утра до ночи валились на его голову, и мечтал, чтобы этот контракт наконец-то закончился, и он смог спокойно вернуться в академию. Место ректора за ним сохранили. Пока делами занимался дракон, присланный Советом. И это подливало еще больше масла в огонь раздражения нага. Потому что заместитель не справлялся и с половиной обязанностей ректора. Спасала ситуацию Лера, жена Асшариха. Но от этого Хантарас злился еще больше. Как у желторотого дракона вообще хватало наглости перебросить часть своих прямых обязанностей на самку?!
Это утро у нага тоже началось с новостей из академии. Новоиспеченный ректор решил показать, кто в академии главный и ввел новую систему пропусков на территорию академии. И все бы было ничего. Ханторас сам перед отправкой в космос утвердил этот проект. Только внедрять систему нужно было поэтапно. А его заместитель решил не тратить время на переходный период. В итоге, ранним утром, весь обслуживающий персонал академии обнаружил, что у них нет доступа к своим рабочим местам.
Технический персонал потерял доступ к системам жизнеобеспечения академии, климатический купол больше суток функционировал в «аварийном режиме. Преподаватели и курсанты не смогли попасть в аудитории и на полигоны, а часть курсантов оказалась заблокирована в казармах.
Ханторас читал отчет о происшествии и медленно покрывался бронированной чешуей от злости. Длинный язык нервной лентой ощупывал воздух, за головой раздулся капюшон. Именно в этот момент он услышал писк, который предупреждал о посетителе.
Наг, предвкушая очередные проблемы, обреченно вздохнул. Дверь с тихим шорохом отъехала в сторону. В каюту вошел высокий вессариец по имени Тайер. Кожа цвета индиго потемнела и почти слилась с цветом черной формы. Ханторас понял, что сегодня его ждут не просто проблемы, а что-то близкое к катастрофе.
Солдат заложил руки за спину и выдал громогласное «Хей!», в знак приветствия старшего офицера.
- Докладывай.
- Срочное сообщение от Забра.
Хантарас мысленно попросил богиню о помощи, хотя понимал, что ради обычного донесения с координатами «Лиссаи» его беспокоить никто не стал бы. Наг развернул экран и на несколько минут провалился в космическую бездну. Он просто поверить не мог, что нечто подобное вообще могло произойти.
- Он уверен? — С надеждой получить отрицательный ответ, спросил наг у вессарийца.
- Сто особей. Капсулы будут находиться в режиме реставрации тел.
- Сколько у нас времени?
- До системы Фафис два прыжка. Можем успеть.
- Каков процент выживаемости самок?
- Неизвестен. Мы не знаем, с каким геномом и устойчивостью набрали особей. У Забра точных данных нет.
- Через минуту буду на мостике. Вызови Вешненат.
Зариец молча вышел за дверь. Ханторас остался наедине со своими мыслями.
Неприятности в академии сразу ушли на второй план. Ему нужно было что-то срочно предпринять. Наг понимал, нападение «Лиссаи» на «Авалон» может стоить жизни всем самкам Земли. Но и перехватить «Авалон» они уже не успеют. Наг ударил кулаком по столу и поднялся на хвосте. Нужно было успеть на мостик до того, как на экране появится недовольная физиономия Асшариха.
«Авалон»
Последние сутки Саламана провела, наблюдая за работой капсул. Ее основной задачей было минимизировать количество трупов, чтобы получить от операции максимальную выгоду. Сделать это оказалось сложнее, чем она думала. Спустя четыре часа после того, как «Авалон» покинул орбиту Земли, состояние женщин начало стремительно ухудшаться. В восьмидесяти капсулах сработал датчик кислородного голодания. Кислород был основным метаболическим газом для землян. Первой проблемой масштабной реконструкции было заставить клетки человека перейти на другой газ. Если двадцать самок с этой мутацией кое-как справлялись, то восемьдесят женщин напрочь отказывались переходить на новый газ.
В попытках спасти товар, жума перебирала разные комбинации газов для каждой капсулы, но стабилизировать процессы получилось далеко не у всех. Через пять часов она зафиксировала смерть семи самок. Десять находились в критическом состоянии.