Илейн взглянула на Кашинга, и впервые в ее глазах не было пустоты. Она смотрела на него с холодной ненавистью.
— Ты все время недолюбливал нас, — произнесла она. — Относился к нам свысока, считал нас чудаками. Я жалею, что мы пошли с тобой.
— Ну-ну, малышка, — сказал Эзра, — мы все понервничали, но это скоро пройдет. Согласен, иногда я, может быть, и переигрывал, но клянусь, что так же уверен в своих способностях, как и прежде. И я по-прежнему верю, что могу разговаривать с растениями. Я действительно говорил с Деревьями, клянусь, и они отвечали мне. Они разговаривали не так, как все другие растения. Это была занятная беседа, но я понял далеко не все. Деревья употребляли такие понятия, которые я раньше не слышал и хоть понимал, что они новы и важны, сумел постичь лишь крохи. Они заглянули в мою душу и на мгновение открыли мне свою. Они изучали меня — не тело, но душу — и дали мне возможность сделать то же самое по отношению к ним. Но я не знал, как это сделать, — как они ни старались. Я не знал, каким образом это сделать.
— Пространство — это иллюзия, — сказала Илейн, отчетливо произнося слова. Казалось, она разговаривала не с ними, а читала молитву. — Пространство — иллюзия, и время тоже. Таких вещей, как пространство и время, не существует вовсе. Мы не видим фальши понятий, называемых нами вечностью и бесконечностью. Есть еще один фактор, который может все объяснить. Если познать его, станет понятным остальное. Не останется ни тайн, ни любопытства, ни сомнений, потому что скоро все станет простым… простым… простым…
Она погрузилась в молчание и уставилась в пламя костра, сложив руки на коленях. На лице ее снова появилось выражение невинной отрешенности, от которого становилось не по себе.
Все притихли и застыли, пораженные, но тут вдруг с вершины Утеса накатило какое-то ледяное, вселяющее ужас дуновение. Кашинг вздрогнул и произнес сдавленным голосом:
— О чем она?
Эзра пожал плечами:
— Не знаю. Прежде она ничего такого не говорила.
— Бедное дитя, — вздохнула Мэг.
— Я уже просил вас никогда не жалеть ее, — сердито сказал Эзра. — Это ей впору вас пожалеть.
— Я и не собиралась ее жалеть, — возразила Мэг.
— Стражников стало больше, — сообщил Ролло. — Только что появился новый отряд. На этот раз шестеро или семеро. И, кажется, с востока еще скачут: я вижу большое облако пыли.
— Стражники-то опростоволосились, — заметила Мэг. — При всем своем многолетнем опыте упустили нас. А ведь мимо них веками никто пройти не мог.
— А может, и желающих не было, — сказал Ролло.
— Может, и так. А может, просто никто не хотел этого так сильно, как мы, и так упорно не стремился к цели.
— Не будь медведя, и мы бы не смогли этого сделать, — добавил Ролло. — Медведь отвлек их внимание, и они упустили лошадей. А без лошадей они как без ног.
— Медведь их до смерти перепугал, — сказал Эзра. — Ни один нормальный человек не пойдет на гризли с копьем.
— Я не человек, — резонно возразил Ролло, — и я был не один. Кашинг несколько раз выстрелил, и даже Энди помогал.
— От моих стрел не было проку, — откликнулся Кашинг. — Они только взбесили зверя.
Он встал и побрел вверх по склону. Когда костер превратился в маленькую красную точку внизу, он присел на большой камень. Сумерки сгущались, за черной стеной Деревьев время от времени мелькали стражники.
Кашинг погрузился в размышления. Они прошли много миль по рекам и пустыням и наконец нашли то место, которое искали. Цель достигнута, и в душе образовалась какая-то странная пустота. Кашинг удивился этому чувству, ведь если цель достигнута, следует, по крайней мере, поздравить самих себя.
Послышались шаги, и Кашинг, вглядевшись во мрак, увидел Ролло. Робот приблизился и молча присел на камень рядом.
Помолчав с минуту, Кашинг сказал;
— Недавно ты назвал меня хозяином. Не надо больше этого делать, никакой я не хозяин.
— Это так, сорвалось, — объяснил Ролло. — Ты отлично провел экспедицию — так правильно? Я слышал, кто-то так говорил. И ты привел нас сюда.
— Я как раз думал об этом, — сказал Кашинг. — Что-то у меня неспокойно на душе.
— Нечего беспокоиться. Это — Звездный Город.
— Вот это меня и смущает. Я не очень уверен. Мне кажется, что это не Город. Видишь ли, чтобы отправить корабль в космос, нужна стартовая площадка. А здесь трудно построить такую площадку. Разве что на вершине, если, конечно, там есть ровное место. Но зачем строить на вершине? Гравитация там такая же, как везде. А ведь еще надо втащить наверх строительные материалы… Было бы смешно строить там площадку, когда вокруг равнина на тысячу акров.
— Ну, я не знаю, — пробормотал Ролло. — Я в этих вещах не разбираюсь.
— Зато я разбираюсь, — сказал Кашинг. — В университете я читал о полетах на Марс, на Луну и другие планеты. Там было много книг о том, как это делалось, но нигде не говорилось, что стартовые площадки должны быть на вершинах гор.
— Но Деревья! — воскликнул Ролло. — Кто-то ведь посадил Деревья вокруг Утеса, чтобы защитить то, что может быть там. Возможно, до Эпохи Бед люди были против полетов к звездам.
— Может, и так, — сказал Кашинг.
— Даже если это и не тот Звездный Город, — продолжал Ролло, — все равно здесь что-то есть — что-то, что охраняют Деревья.
— Возможно, ты прав, но я искал именно Звездный Город.
— Меня удивляет, что они нас пропустили. Я имею в виду Деревья. Они могли и задержать нас, ведь мы были окружены Камнями. Деревьям достаточно было слово молвить, чтобы Камни растерзали нас.
— Я тоже удивляюсь. Но я рад, что они этого не сделали.
— Потому что хотели пропустить нас. Решили, что так будет лучше. И не потому что мы безобидны, а будто ждали нас много лет. Кашинг, что они в нас нашли?
— Будь я проклят, если знаю, — ответил Кашинг. — Пойдем-ка в лагерь.
Эзра похрапывал у костра, Мэг сидела рядом, завернувшись в одеяло: ночь была прохладная. Энди, встряхивая головой, бродил неподалеку. Напротив Мэг сидела Илейн, прямая и напряженная, со сложенными на коленях руками. Ее лицо было бледным, глаза по-прежнему устремлены в пустоту.
— Вернулись наконец, — сказала Мэг. — Видели что-нибудь?
— Ничего, — ответил Кашинг, опускаясь рядом с ней.
— Ты голоден? Могу поджарить ломтик оленины. Надо ее доесть, пока не протухла.
— Завтра добуду что-нибудь, — пообещал Кашинг. — Где-то здесь должны быть олени.
— Чуть западнее я видел небольшое стадо, — сказал Ролло.
— Так тебе приготовить кусочек? — снова спросила Мэг.
Кашинг покачал головой:
— Я не голоден.
— Завтра мы доберемся до вершины. Как вы думаете, что мы там найдем?
— Стражники говорили, что там какие-то здания, — сказал Ролло. — В которых спят Спящие.
— Мы можем смело выкинуть из головы этих Спящих, — заявил Кашинг. — Это бабушкины сказки.
— Но стражники живут этими сказками, — заметил Ролло. — И может быть, это более чем сказки.
— Идолов можно создать и на пустом месте, — сказал Кашинг.
Он сгреб в охапку ветки, чтобы подбросить их в костер. Пламя вспыхнуло ярче, и свет упал на какой-то предмет, висящий в воздухе неподалеку от костра. Кашинг ошеломленно отпрянул, продолжая сжимать в руках хворост.
Предмет был цилиндрический, футов трех в длину и полутора в ширину. Этакая толстая тупорылая торпеда, висящая в воздухе. Она не тикала, не жужжала, не издавала никаких звуков, свидетельствующих о наличии механизма внутри. Поверхность ее была усеяна чем-то вроде стеклянных глаз, которые поблескивали в свете костра. Цилиндр казался металлическим.
— Ролло, — пробормотал Кашинг, — кажется, это твой сородич.
— Да, согласен, он смахивает на робота, — ответил Ролло, — но провалиться мне на месте, если я хоть раз видел что-либо подобное.
По логике вещей, мы должны испытывать страх, подумал Кашинг, а сидим совершенно спокойно. И даже если этот предмет опасен, страха он не внушает и не кажется угрожающим. Какой-то толстый коротышка, клоун, болтающийся в пространстве. На миг Кашинг словно увидел его лицо — мясистую, нахальную физиономию с широкой ухмылкой. Кашинг знал, что никакого лица нет, но именно такая рожа больше всего подходила этому короткому летающему цилиндру.