Моя собственная энергетика питала металлическую броню. По цвету сразу становилось понятно, насколько я уязвим. О, и я ни один раз подобным трюком обманывал врагов.
Но воспоминания о веселых боях стоит отложить на потом. Сейчас необходимо извиниться перед Камрой, пока та не записала меня во врага своего храма.
Я почти догнал старуху в коридоре, но, услышав знакомые голоса, приостановился у приоткрытой двери в комнату доктора Жуваля.
Начала не требовалось знать, чтобы понять, о чем толкуют собеседники.
— После лечения Мары блок, наложенный Великим советником Одоном, разрушился.
Карланис скрипнул зубами в ярости, а доктор продолжил.
— Речь шла о жизни вашей подопечной, а не о возможной подмене блоков памяти. Тем более, после выздоровления обновлением процедуры фрагменты встали бы на свое место. Нового воздействия не требовалось…
Мужчина хотел продолжить, но Лан перебил его. В одну секунду он стал туманом и переместился незаметно к доктору, схватив того за шею и поднял над полом.
— Вы даже не представляете, какую ошибку совершили! — пламя бушевало в зрачках цверга. Кисть все сильнее сжимала горло. И только когда Жураль захрипел, Карланис отпустил его. Доктор с грохотом упал на полированный пол.
— Какую игру вы затеяли со своим сородичем? — небрежно поинтересовался Лан. Этот тон мне был хорошо известен. Таким друг одаривал тех, кому суждено в ближайшее время умереть от его руки.
Мужчина пытался оправдаться, но захлебывался собственным дыханием. Кашель усиливался с каждой секундой. Виновник внезапного недомогания мужчины стоял, с безразличием глядя на муки своей жертвы. Цверги не отличались любовью к другим расам.
Лишь когда Жураль начал харкать кровью, в голове Карланиса что-то щелкнуло, и внезапная ярость сменилась новым планом.
— В моей палате лежит Александр. Он пытается связаться во сне со своею невестой. Я хочу узнать канал их притяжения и вклиниться в него.
Озадаченный врач даже не поверил в сказанное, ведь на подобный трюк его малых знаний в области телепатии было недостаточно. Это знал и Карланис. Сложное и опасное задание, за невыполнение которого убийство меньшее из наказаний. Лан подстраховался. Убей он сейчас Жуваля и суда не миновать, но в данном случае сам великий советник оправдает сына, не предавая дело огласки. Смерть доктора спишут на нападение какой-нибудь подопытной твари, ведь мужчина большой любитель тестов над различными существами.
— У меня есть одно зелье, — начал издалека доктор. Он, по-видимому, еще надеялся, что цверг оставит ему жизнь, — оно экспериментальное и никогда не испытывалось на живых созданиях. Выделено из растений счастья с Айрин и яда — нефрита вперемешку с атмосферой Зены и кровью местных реалий (радужная птица, что по легенде приносит счастье тому, кто ее поймал). Я попробую вколоть смесь Александру, и тогда он сам проведет нас к Амелис.
Я прижался к стене рядом с дверью и печально улыбнулся. Дружба не существует для такого чудовища, как я. Стоит ли надеяться испытать когда-нибудь что-то большее, чем привязанность. Кажется, мать называла это чувство любовью.
Я делал вид, что все еще пребываю во сне, когда Карланис и Жураль вошли в палату. Лан переменил составляющую своего тела и находился сейчас рядом с доктором в виде тумана. Видеть я не видел, но чувствовал. Когда в детстве друг применял этот трюк, рядом становилось значительно прохладнее, словно ветер менял свое направление с южного на северный.
План заговорщиков был прекрасен до того момента, пока доктор не подошел ближе и не набрал комбинацию символов на кнопочной панели, что находилась на моем запястье. Ни говоря ни слова, он озадаченно перевел взгляд на Лана.
А мне так и хотелось распахнуть глаза и крикнуть: “сюрприз!” Вместо этого я продолжал спать.
— Костюм часть его сути и напрямую связан с кожей попробуйте выплеснуть содержимое шприца на него! — посоветовал друг.
Я переиграл сам себя. Ни дернуться, ни среагировать не успел и напитался ядовитой жижей. Зеленовато-желтый состав впиталась в каждую клеточку, связанную с костюмом, при этом причиняя невероятную боль и погружая в полудрему.