Я порой вспоминаю, как впервые увидел маленький комочек. Каин лежал на отцовском ложе и заливался слезами. Именно, плачь и привел меня в запрещенное для игр и посещений место. Я расправил крылья и взмахнул перед самым носом ребенка. Тот замолчал, округлив свои большие глаза. Взмах, еще один и я поднимаюсь над кроватью, нависая над братом. Горн смеется. И тут в воспоминания врывается мать брата. Высокомерная и надменная особа из неказистого, но чистокровного рода. Она полагала, что общение со мною может испортить кровь ребенка. Умом и образованностью женщина также не отличалась. Наверное, потому быстро после рождения наследника отправилась в далекую резервацию на убогой планете.
Совершенная выходка стоила мне десятка перьев и подарила пару синяков. И расположение отца, который безумно радовался новому наследнику, ухудшилось, хотя и раньше не было прекрасным.
Я почувствовал холодную жидкость на поверхности доспеха, вернувшись из воспоминаний в реальный мир. Каин навис надо мною черною птицей. Его глаза светились красным светом, устрашая и обещая все кары богини.
— Немного увеличим дозу, братец. — Почти безумно произнес Горн, а потом залился ели слышным смехом. Он действительно меня ненавидел.
Смотреть, как впитывается в металлическую поверхность яд, мужчина не стал, быстро закрыв пузырек и удаляясь в ту же дверь, из которой пришел.
Я же успел сделать задуманное. Теперь послушаем, какое событие заставило брата улыбаться. Но в углу застонала мать, я бросился к ней. Женщина была совсем плоха, бледность только усилилась, а под глазами появились синие круги и губы потеряли свой первоначальный красный оттенок.
Я запаниковал, но быстро взял себя в руки. Поднял Омасу и понес прочь из склепа. Расположение помещений в храме я знал достаточно хорошо, поскольку мальчишкой надеялся, что нечаянно столкнусь с мамой в одном из темных коридоров.
Медицинский блок располагался на самом нижнем уровне. Необходимо было преодолеть пару людных помещений, а попадаться на глаза мне не хотелось. Но боги были на моей стороне, и я не встретил ни одной живой души.
Добравшись до нужной комнаты, я аккуратно положил мать на кушетку и задал программу. Стеклянная перегородка опустилась, помещая Омасу в лечебный кокон.
Я хотел уже покинуть медицинский корпус, когда вдруг вспомнил, чем грозить женщине прикосновение ко мне и особенно лечение. Уйти просто так я не мог. Пришлось расположиться на полу, сидя, облокотившись на кровать, где лежала мама. Время тянулось медленно, погружая меня в сладкую негу, где хотелось отыскать Амелис, вот только она была далека от меня. И я даже не предоставлял насколько.
Глава 14. Встречи
Александр
Я очнулся от ласкового прикосновения. Мать открыла глаза и взирала на меня ласковым взглядом, улыбаясь. Программа по восстановлению сил и здоровья закончила все необходимые процедуры. А вот я чувствовал себя совершенно разбитым. Все тело ныло и просило больше отдыха.
Хотел бы я обладать хоть капелькой ее силы и вылечить себя или хотя бы восполнить часть сил, как сделал когда-то с Карласом. Амелис тогда подумала, что я целитель. А я просто напросто перенаправил жизненные потоки и влил часть своей энергии, дабы организм друга мог самостоятельно справиться с ядом.
— Почему ты покинула меня, когда была так нужна?! — вопрос, мучивший меня долгие годы, вырвался сам собою.
— Чтобы спасти… — Омаса хотел что-то добавить, но передумала. После лечения ее голос лился, как неспешная река в безветренную погоду. Слегка омывая берега, вода следовала своему предназначению, ведомая лишь течением. Так же и у матери было свое видение ситуации, намеченный план. Но раскрывать его она не спешила.
Костюм пропищал пару раз, говоря о скором визите Горна. Мне необходимо было прощаться с той, что дважды подарила мне жизнь: при рождении и вылечив от яда сегодня.
— Твои руки, — взволнованно спросил я. Татуировки светились сине-зеленым светом, кое-где переходя в красный оттенок.
Женщина только улыбнулась.
— Что мне заветы храма, когда я старшая служительница и мне ведомы секреты предков?!
Омаса умела удивлять.
Я успел, как раз вовремя. Каин входил в зал с несколькими бывшими помощниками доктора Жуваля. Они мелькали перед моим взором пару раз, потому я их хорошо запомнил. Также с ними была хентерийка, лицо которой было закрыто черной вуалью, таким образом, показывая скорбь по близким родственникам. Женщина держалась скованно, периодически дергалась, будто она тотемное животное, которое скоро принесут в жертву.