В зал заседаний галактического совета я входил в полном боевом облачении с опущенным капюшенном. Я желал видеть собственными глазами прелателей, да и проситать кого-то куда легче при прямом контакте.
Ко всему прочему я прихватил посох отца, верхушка которого совсем запылилась от долгого бездействия. Именно, эту фразу я озвучил на возмущения собравшихся сложить оружие.
Обвинения посыпались, как только я встал в центр зала, на ораторское место.
Оказалось, Амелис убили и никто иной, как император. Причина — безумная страсть, охватившая мое сердце, а вот доказательства подняли волну бешенства в моей душе.
Омаса стояла с непокрытой головой, что запрещалось свободным женщинам в услужении городу. Глаза матери победоносно сверкали. Она наслаждалась, пооизведенным на меня эффектом.
— Я требую просмотра скрижалей! — произнес я, а мать слегка улыбнулась. Пока перед советом мелькали картинки произошедшего в храме за ночь, считанные с поверхности каменных стен (с практически любого материала можно считать информацию за ближайшие несколько часов), я пытался понять как вообще возможно обвинение.
И только увидев себя в доспехах, я расхохотался. Я проявил слабость, оставив Омасу в живых. А она не отступилась и, надев мой костюм, убила Маришку в теле Амелис. Доступ к доспехам она имела, ведь сама их готовила для меня. А вход на мой корабль, где находилось облачение, был по сканированию крови. Я ничего не докажу. А совету больших доказательств и не нужно, дабы избавиться от неугодного правителя.
В голове никак не мог разрешится только один вопрос, кто настолько влиятелен, чтобы забрать женщину из города в обход приказу императора?! В ответ я услышал знакомый хрипловатый голос:
— Мой племянник осквернил себя убийством призванного богиней дитя.
Одон еще долго разглаголствовал на религиозную тему, настраивая собравшихся на нужный лад. Толпа безжалостна и глупа, особенно фанатики.
Я закрыл лицо железной маской, ограждая себя от эмоциональныз всплесков. Обстановка накалялась.
Удар посохом. Я устал быть виновником чужих смертей. Второй удар. Гнев фонтаном выплескивалась из моей души. Третий удар. Часть трибуны превратилась в щепки. Тишина.
— Я император Марины и глава галактического мира распускаю нынешний совет, ввиду его безнравственности и ложных обвинений. Новый состав должен быть представлен лично мне не позднее сегодняшнего вечера, либо представители других миров должны покинуть пределы Марины до завтрашнего утра.
Я покидал здание. Никто не посмел остановить меня. Блеф удался, но как долго я смогу держать ситуацию под контролем?!
Если переизбрание членов совета не произойдет, то мой трон окрасится в кроваво-красный цвет. Я полностью оправдаю имя Кровавый Александр. И все благодаря дяди. В суматохе я совсем забыл про старого интригана Одона. Если он посмел так открыто обвинить меня, значит план по захвату престола вышел на финальный круг. Не думаю, что Карланис не знал о планах отца, а значит, землянка находится в плену моей собственной недальновидности. Если конечно, она еще жива. О таком исходе я даже не хотел думать. Но покинуть планету ради сомнительных чувств слишком опасно.
Кабинет Барона Дита встретил меня холодно. Здесь ничего не изменилось с последнего моего визита. Старый добротный деревянный стол заваленный бумагами. Отец не любил электронные шаблоны. Блаж старика. Алое кресло, перетянутое полосками черной кожи. Справа и слева стеллажи с книгами, которые достались от деда. Бароны они не были интересны.
Я устало опустился в кресло и закрыл глаза, пытаясь отыскать Марину в космическом пространстве. Но девушка словно исчезла с карты моего мира. В таком случаи, мне нечего терять.
Я связался с капитаном моей армии и приказал уничтожить несколько планет по пути. Совет необходимо подтолкнуть к решительным действиям.
Через пару часов все обвинения с меня были сняты, голова Омасы покинула тело. Ни сожаления, ни горечи я не испытал.
Я начал свой монолог, как только услышал шаги входящего. Благодаря костюму прекрасно знал, кто встал за спинкой кресла.
— Я всегда уступал думая что нуждаюсь в нем больше, чем он во мне. Ведь именно Карланис вытащил меня из бедны одиночества. Но только сейчас я понял свое заблуждение. Лан ребенок не получивший признания своей семьи. Создание, что растили, как скот, ради благой цели. Вот только он так и не смог стать тем, кого вы хотели видеть, господин советник.