– Синклитик, выходим в нормальное пространство через полтора часа, – донесся из динамиков голос капитана.
– Благодарю, – ответил я, поднимаясь. – Как раз успею подготовиться.
Пускай визит и тайный, но вполне официальный, так что визажиста я с собой вынужден был взять, дабы, что называется, соответствовать. Нет, глазки я уже вполне профессионально могу и сам подводить, опыт-с, однако, начал сказываться, но мне предстояло поддерживать свою легенду, так что это лицо вполне ясной ориентации получило мою многострадальную тушку в свои загребущие лапки и карт-бланш на испохабливание светлого облика синклитика Киндяшкова заодно.
Работу по изменению имиджа синклитика эта икона ЛГБТ-движухи начала со шмотья. На мой слабый взвяк о том, что ноги у меня малость кривоваты, отчего настолько обтягивающие штаны надевать на меня, вероятно, все же не стоит, он только рукой махнул. Ну, по поводу того, что камзолопиджак синклитика ниже талии, спорить смысла уже не было – стиснул зубы и молча напялил. И шейный платок, закрепленный гламурной брошью, тоже повязать дал.
На какие жертвы идти приходится – офигеть!
Зато с лицом этот Слава Космозайцев почти ничего и не делал. Глазки нарисовал в эдаком псевдоегипетском стиле, тон наложил, брови подвел (и, скотина такая, чуть подвыщипал), блеском по губам мазнул, и, в общем, все. Потом минут пять что-то прикидывал, хмыкал себе под нос и в результате изобразил из моих волос, чуточку уже отросших, нечто сравнимое с последствиями ядерного взрыва. Довольно гламурного взрыва, надо сказать.
Управился со всем за какой-то час с небольшим – рука-то набитая. Хотя тут не руку бы надо набить, а морду. Разглядывая себя в ростовое зеркало, я пытался понять, чем тот гомосек, который в нем отражается, вообще на меня похож? По всему выходило, что ничем.
А это недоразумение эволюции, стоя чуть в стороне, рассматривал меня с самым что ни на есть удовлетворенным видом.
– Маникюр бы подновить, – вздохнул наконец он. – Но, боюсь, хорошо сделать уже не успеем, только испортить все можем.
– Угу, – мрачно ответил я. – Вы мастер, вам виднее.
– Надо же! – всплеснул руками визажист. – Неужто я сподобился услышать похвалу от вас? Мы так вам тягу к стилю все же привьем, похоже!
Ну, если это стильно, то я предпочитаю быть безвкусным. Ибо себя в настоящий момент чувствую примерно так, как полотно импрессиониста, которое повесили напротив зеркала. То есть дюже погано.
– Выход в обычное пространство через пять минут, – раздалось из динамика.
– Спасибо, капитан! – с искренним восторгом и благодарностью ответил я. – Иду на мостик!
Бегу просто! Пока визажуга еще чего не придумал!Нет, зря я на стилиста ругаюсь – ради того, чтоб поглядеть на ошарашенные рожи членов конференции по Ахайе, можно и не такое над собой дать сотворить.
Переговоры должны были проходить на орбитальной станции «Батыр-1». Несмотря на грозное название, это всего лишь самый крупный орбитальный терминал Каракорума, эдакий вокзал для космических путешественников. Вокруг него постоянно вертятся суда и суденышки, шныряют челноки, что-то на станцию (или с нее) выгружают, ну и тэпэ. Жилой сектор имеется тоже, визовая служба, ну и несколько батарей самообороны – куда ж без них. Вавилон, мать его, нумер пять, только труба сильно пониже. Место, где несколько шикарных яхт, прибывших с очень малым интервалом, никакого особенного хипежа не вызовут.
Теоретически могли бы и на планету пригласить – пассажирские шаттлы никто не отменял, да, видать, шпионов боятся, сыны звездных степей. Ай-я-яй, так не доверять собственным соседям…
Яхту я покинул, завернувшись в темный плащ с капюшоном, в сопровождении всего одного лишь сотрудника местной таможни. В обществе этого молчаливого спутника быстро прошел в лифт, ведущий в VIP-сектор «Батыра-1», ему же, собственно, верхнюю одежду и сдал, когда добрались до комнаты совещаний. Таможенник на мой внешний вид и глазом не повел – и не такое, мол, видывали. А вот драгоценные коллеги из сопредельных держав… Хе-хе, это видеть было надо.
Выпученные глаза гедара Юсупова, лихо заломленная куда-то ближе к району затылка правая бровь сенатора Шейко, отвисшая челюсть и ошалелый взгляд азнаквана Тонояна и кислая, словно он питается исключительно недозревшими лимонами, физиономия нойона Денецкого (этот, похоже, чего-то в этом духе от меня все же ожидал) – прям картина Репина «Вы нас не ждали, а мы приперлись».
– Всем здравия, – вежливо поприветствовал я участников конференции и проследовал к единственному свободному за круглым столом креслу.
– Господа, счастлив всех познакомить с полномочным представителем Бизантия синклитиком Андреем Киндяшковым, – представил меня окружающим на правах хозяина Денецкий.