Прорвавшихся в Посейдонию – с седьмой попытки – боевых пловцов местные правоохранители и ополчение выдавили за пределы города еще полчаса назад, теперь спешно латают защитный купол и отлавливают каракорумских аквалангистов по одному. Потери ужасающие, но после повреждения купола во время четвертого штурма жители дружно решили, что не собираются вот этим вот, готовым утопить, как котят, женщин и детей, сдаваться, разобрали оружие из арсеналов, и вперед. От роты десантников одни рожки да ножки остались.
По-хорошему, мне следовало давно отдать приказ на эвакуацию Посейдонии, но этот город – уже местный аналог Брестской крепости. Меня население просто не поймет. Особенно посейдонское. А если Костя все же вдарит по Посейдонии с орбиты и гикнется тридцать тысяч душ разом, себя уже и я, наверное, не пойму…
Аксинийский архипелаг (по размерам примерно как Индонезия, а по климату – ну один в один Алеутские острова) противником занят почти полностью, первые боестолкновения глайдеров на северо-западном побережье Пропонтиды уже начались, но массированно «Оверлорда» пока что-то не наблюдается. Тем лучше – Маниак успевает сосредоточить большую часть сил на этой Аляскинской дуге.
Тяжелые ПКО тоже не понесли потерь (единственное, пришлось все орудия на Ойкумене подорвать, разумеется, чтоб не достались никому), но на орбитальную бомбардировку солдат генерала брони Денецкий все же не решается. Да и флаеры, похоже, прибережет, хотя и не верю я, что совсем без них обойдется.
А «шрапнель» таки, похоже, у него кончилась.
Мнда, на всех фронтах тишина и покой. Не к добру это, ой задумал змей-нойон что-то недоброе…
– Как мыслишь, Савватий, продержимся сутки еще до подхода Скуриди? – вяло поинтересовался я у доместика схола.
– Вряд ли, командир, – мрачно отозвался тот. – Наша бронетехника трохи получше будет, конечно, но у каракорумцев ее больше вдвое, а то и в три раза. Флаеров у нас осталось полтора десятка, а самолеты так удачно, как на подступах к Пирею, применить враг нам не даст. Если Маниак не удержит Денецкого на побережье, а местность там для обороны не самая лучшая, так что не удержит, через полдня можно ждать монгольский бунчук над Адрианополем.
– Предлагаешь отступить с побережья?
– Нет, – мотнул головой Юстиниан. – Тогда мы врага вообще нигде не остановим. А там хоть какие-то шансы.
– Резонно. – Я вздохнул, отметив активизацию вражеских войск на северо-восточном побережье Ойкумены Евксинийской. – Слушай, а у нас больше никаких стимуляторов нет? А то твои колеса меня что-то уже не торкают.
– У меня нет, – отрезал врио мегаса стратопедарха.
– А… – подал голос Ромка и осекся под грозным взглядом доместика.
Хм, вроде не его смена… Или его? Все перепуталось, все смешалось в бункере Киндяшковых…
– Докладывай, – вздохнул я. – И побыстрее.
– Препараты категории «А» в штабе имеются. Но они вредят здоровью. Ведут к износу нервной и сердечно-сосудистой систем.
– Давай сюда, – вздохнул я и, глядя на Савватия, добавил: – Если ты не выстрелишь, то испорчусь я. Андустэнтно излагаю?
Юстиниан ничего не ответил, а появившийся мигом позже Ромка приложил к моей шее инъектор и нажал на пуск.
А! Больно-то как! Но как же мозги прочищает, екарный компот!
– Противник начал движение над архипелагом, – послышался доклад одного из операторов.
Дед Гарбуз, казак, вояка, он ведет своих в атаку… Ну да ладно, я тоже не царь Мухомор! Посмотрим, чья еще возьмет.
– Вовремя. – Я утер выступившие на глазах слезы и приблизил на карте маленький, ничем не примечательный островок в самом центре Аксинийского архипелага. Вернее, это он внешне ничем не примечателен, а вот если копнуть поглубже… – Значит, высадку надобно если не сорвать, то осложнить, да, господа?
– Надо. – Юстиниан тоже вооружился шприцом, приложил его себе к шее и ввел инъекцию. – И это…
Он кивнул на мигающий под Санторини значок.
– Уф. Это единственный шанс. И да простят нас потомки.
– Что ж. – Я водрузил фуражку на голову. – Сообщить всем субмаринам в районе архипелага о подготовке к операции «Кракатау».