Он вернулся в комнату, застав девушку в том же положении, в котором оставил десять минут назад. Молча подошел и попробовал натянуть черную резину на ее ножку. Слава богу, калоша пришлась в пору. Потом порылся в старинном дубовом комоде, куда успел переложить свои вещи, достал единственную белую футболку с надписью «Йошкар -Ола ждет вас в гости!» и бросил ее девушке. Она ловко поймала ее, но что делать дальше не знала, прижав вещь к груди и хлопая длинными ресницами.
Бойцы отряда, которым командовал полковник Раевский, умеют все. Даже одевать маленьких детей. И молодых девушек, если того требуют обстоятельства. Она его, кажется, больше не боялась, зубы не показывала и не шипела. Мужчина подошел уверенной походкой, молча забрал футболку, продел в отверстие девичью голову. Она сначала дернулась, не понимая, что с ней хотят сделать. Потом, кажется, поняла и позволила продеть руки в рукава. Он подхватил ее подмышки, поставил перед мутным зеркалом в старинном трельяже и расправил подол футболки. Она оказалась длиной как платье. А полковник полюбовался творением своих рук.
Девушка с любопытством уставилась в мутное отражение. Погладила рукой хлопковую ткань, перевела взгляд на ноги и покрутила ступней в черной калоше. Затем прикрыла рот ладошкой. Алексею показалось, что она хочет рассмеяться, но боится. Да, видок был еще тот. К сожалению, ничего иного он ей предложить не мог. Он невольно прыснул и тоже прикрыл рот ладонью. Девушка отвлеклась от собственного отражения и посмотрела на мужчину. И в туже секунду они оба, очень по земному, весело расхохотались.
В какой-нибудь Германии или Франции калош вы точно не найдете. Не носят там такую обувь. Последние лет 50 точно. А вот на Аквиане нечто подобное водилось. Правда, носили их лишь рабы. Таира даже немного обрадовалась, что из нее сделали рабыню, а не жену. Принцессе этот вариант показался более привлекательным. Во дворце патронатора ей много чего не разрешали. И она часто с завистью смотрела на детей рабов, что дружной кучей играли в придорожной пыли. Ей так хотелось присоединиться к ним и попробовать строить домики из песка, а потом со смехом бегать за мальчишками, которые песочный замок рушили. О другой стороне жизни рабов девушка никогда не задумывалась.
А сейчас она решила, что мужчину нужно поблагодарить. Он не только спас ее из корабля, который все равно рано или поздно взорвался бы. Но и принес в свое жилище, дающее защиту и пищу. Поэтому она произнесла пылкую благодарственную речь. Увы, Раевский услышал лишь птичье чириканье.
- Эх, пичуга, не понимаю я тебя. От слова «совсем» не понимаю, - он грустно улыбнулся и покачал головой.
Единственный язык, в котором звукоизвлечение было похоже на звуки, которые издавал ее спаситель, был древнебрикормский. Она его практически не знала. Но по молодости пыталась учить. Для принцесс было обязательным знание не менее десяти языков хотя бы на уровне приветствия и благодарности. Только что сказать, чтобы наладить контакт? Ни одного даже приблизительно знакомого слова из уст мужчины Таира не услышала.
- Ладно, интересно с тобой сидеть, да обед сам себя не сварит! А ты вон какая худенькая, от ветра сломаешься! - усмехнулся Алексей и пошел готовить обед. Здесь полковник слукавил. Он видел, что тело девушки, несмотря на кажущуюся худобу, было плотным и мускулистым. В понятиях земного спецназовца для космонавта иначе быть не должно.
Характер командующего боевой группой ГРУ мягким никогда не был. Да только была у него одна слабость, если не считать стихоплетства в юности. Раевский любил петь. Правда, об этом никто не знал, ибо демонстрировал он свои таланты исключительно в душе или там, где его никто не слышал. Решив, что для инопланетянки его пение, как и язык, находится за гранью понимания, помешивая ложкой жаркое, он начал тихонько напевать. Репертуар его был крайне разнообразным. Он даже знал знаменитую арию «Люди гибнут за метал», мог спеть «По Дону гуляет казак молодой» или «Варяга». Но сейчас вдруг вспомнилась песня из орлятского[1] детства. В знаменитый лагерь Раевский был направлен как победитель областного конкурса по судомоделированию. И он начал тихонько напевать:
Что пожелать вам, мальчишки, девчонки?
Встретиться снова бы в нашем «Орлёнке»! Будет и солнце, и пенный прибой,
Только не будет смены такой...[2]
Он начал по неизвестной причине со второго куплета. Потом, пропустив припев, вернулся к первому: