Ян Павел уже устал постоянно слышать это слово, не понимая его смысла.
– Что такое «нарушение закона»?
– В космосе идет большая война, – сказал Анджей. – Высоко в небе.
– Я знаю, что такое космос, – раздраженно бросил Ян Павел.
– Ладно. В общем, идет большая война и все такое. Так что всем странам мира приходится сотрудничать и оплачивать постройку сотен космических кораблей, и они поставили во главе всего мира человека, которого называют Гегемоном. Гегемон говорит, что мы не можем допустить проблем из-за перенаселения, поэтому каждая пара, у которой больше двух детей, нарушает закон.
Анджей замолчал, решив, что в достаточной степени все объяснил.
– Но у многих больше двух детей, – сказал Ян Павел. У половины соседей было точно так же.
– Потому что мы живем в Польше, – ответил Анджей. – Мы католики.
– Что, ксендз приносит лишних детей? – не понял связи Ян Павел.
– Католики считают, что детей должно быть столько, сколько пошлет Бог. И ни одно правительство не вправе требовать от человека отвергнуть дар Божий.
– Какой еще дар? – спросил Ян Павел.
– Тебя, глупыш, – сказал Анджей. – Ты – дар Божий номер семь в этом доме. А малыши – дары восьмой и девятый.
– Но при чем тут школа?
Анджей закатил глаза.
– Ты и правда тупой, – заявил он. – Школами заведует правительство. Правительство вынуждено вводить наказания за неподчинение закону. И одно из наказаний состоит в том, что только первые двое детей в семье имеют право ходить в школу.
– Но Петр и Кася не ходят в школу, – возразил Ян Павел.
– Потому что папа с мамой не хотят, чтобы они учились всяким антикатолическим вещам, которые преподают в школе.
Ян Павел хотел спросить, что значит «антикатолический», но сообразил, что это наверняка означает что-то против католиков, так что спрашивать, рискуя, что в ответ Анджей снова назовет его тупым, не имело смысла.
Однако его не оставляли мысли о том, как из-за войны все государства отдали власть одному человеку, который потом сказал всем, сколько детей им можно иметь, и запретил всем лишним детям ходить в школу. Но ведь это даже лучше – не ходить в школу? Как мог Ян Павел чему-то научиться, если бы не сидел в одной комнате с Анной, Анджеем, Петром, Катажиной, Миколаем и Томашем, подслушивая их уроки?
Больше всего его озадачивало, что в школе могли преподавать нечто антикатолическое.
– Все люди – католики? – спросил он как-то раз отца.
– В Польше – да. Или, по крайней мере, так говорят. В свое время так оно и было.
Глаза отца были закрыты – он почти всегда закрывал их, стоило ему присесть. Даже за едой вид у него был такой, словно он вот-вот свалится и заснет. И все потому, что он работал на двух работах – на легальной днем и нелегальной ночью. Ян Павел почти его не видел, кроме как по утрам, но тогда отец валился с ног от усталости, и мама не разрешала с ним разговаривать.
Она и сейчас на него шикнула, хотя отец уже ответил на его вопрос.
– Не приставай к папе, он думает о важных вещах.
– Ни о чем я не думаю, – устало проговорил отец. – Скоро вообще думать разучусь.
– Все равно, – сказала мама.
Но у Яна Павла имелся еще один вопрос, который он не мог не задать.
– Если все католики, то почему в школах учат антикатолическому?
Отец уставился на него словно на сумасшедшего.
– Слушай, тебе сколько лет?
Он явно не понял, о чем спрашивал Ян Павел, поскольку возраст тут был совершенно ни при чем.
– Мне пять, папа, ты что, забыл? Но почему в школах учат антикатолическому?
Отец повернулся к матери.
– Ему всего пять, зачем ты его этому учишь?
– Это ты его научил, – ответила мама. – Постоянно брюзжишь по поводу правительства.
– Это не наше правительство, это военная оккупация. Очередная попытка задавить Польшу.
– Ну да, болтай больше – и тебя опять накажут, потеряешь работу, и что мы тогда будем делать?
Стало ясно, что никакого ответа не последует, и Ян Павел сдался, оставив вопрос на потом, когда у него будет побольше информации и он сможет связать ее воедино.
Так и шла их жизнь в тот год, когда Яну Павлу было пять, – мама постоянно трудилась, готовя еду и заботясь о малышах, даже когда пыталась вести занятия в гостиной; отец уходил на работу еще до восхода солнца, и всех детей будили, чтобы они могли видеть отца хотя бы раз в день.
Вплоть до того дня, когда отец не пошел на работу, оставшись дома.
За завтраком отец с матерью напряженно молчали, а когда Анна спросила, почему папа еще с ними, мама лишь бросила: «Сегодня он на работу не пойдет», таким тоном, словно говоря: «Не задавай лишних вопросов».