Некоторое время министр внешней безопасности сосредоточенно молчал.
— Ладно, — сказал он потом. — Ваши аргументы, Эо, очень основательны. Вы меня почти убедили. Но все равно: чтобы я окончательно поверил, мне требуется успешное возвращение спасательной экспедиции.
— Ну что же, — сказал Эо. — Вероятно, вы тоже правы. Истина проверяется только экспериментом.
Через два года Эо и министр сидели на открытой веранде загородной виллы последнего и смотрели в сторону заката. Там на фоне багровых облаков быстро уменьшался маленький крылатый аппарат. Когда он исчез, Эо повернулся к министру.
— Хороший парень этот Эльдар, — сказал он. — Можно считать, что нам повезло еще с одним коллегой. Как ваше мнение?
— Безусловно, — рассеянно отозвался министр. — Вы знаете, теперь, когда все кончилось столь благополучно, мне не дает покоя одна мысль.
— Да?
— За то время, что истекло с начала нашей совместной деятельности, — сказал министр, — вы неоднократно излагали мне сущность этой истории и причины, подтолкнувшие вас к решению загадки. Что-то в ваших объяснениях меня не устраивает.
— Что именно?
— Должны быть какие-то мотивы, какой-то толчок к правильному решению. Ничто не может возникнуть из ничего. Возможно, в физике я разбираюсь слабо, но в психологии я разбираюсь.
Некоторое время оба сидели молча. Потом Эо сказал:
— Вероятно, вы правы. Мотивы такого рода у меня действительно были. Об одном из них я даже упоминал. Помните, я говорил вам, что обиделся за природу?
— Помню, помню, — сказал министр. — В природе существует все — так, по-моему, вы это сформулировали. Правильно, о таких вещах я и говорю.
— Была другая причина из этого же ряда, — сказал Эо. — Знаете, когда у меня развеялись последние сомнения? Когда Марио сообщил, что в обнаруженном объекте ему привиделось что-то разумное. После этого я уже не сомневался.
— Непонятно, — сказал министр. — Какое отношение эти слова имеют к вашей догадке?
— Самое непосредственное. В молодости я как-то писал философский реферат о сознании. Знаете, какой аналог разума я придумал?
— Не буду угадывать, — сказал министр. — Я слышал, конечно, что среди животных есть очень умные твари, но все же воздержусь от высказываний.
Эо молчал, собираясь с мыслями. Небо на закате уже темнело. Ночь выдвигалась из-за горизонта.
— Я начал с того, что сформулировал основные свойства разума, составляющие его отличия от всего остального.
— Вы смельчак, — сказал министр. — По-моему, это пытались сделать многие философы, в том числе древние мыслители, оставшиеся в этих вопросах непревзойденными. Ни у кого из них не получилось ничего путного.
— Да, — усмехнулся Эо. — Но я-то не философ. Я пошел по обычному пути физика — абстракция и отрыв от второстепенного. Прежде всего я выдвинул три основных качества разума так, как я их понимал. Первое — разумное существо накапливает информацию. Второе — поведение разумного существа непредсказуемо. Третье — разумное существо обладает свободой воли. Собственно, это все.
— Любопытный перечень, — сказал министр. — По-моему, он маловат. А как его оценили экзаменаторы?
— Они нашли, что он слишком велик, — усмехнулся Эо. — Они заявили, что эти свойства не являются независимыми, что они сводимы друг к другу. Тем не менее они признали их правильность. Но они страшно возмутились, когда дошли до того места моего реферата, где я выдвинул свою концепцию физического объекта, аналогичного, на мой взгляд, разумному существу. Объекта, не являющегося разумным существом, но тем не менее обладающего всеми перечисленными качествами.
— И что же это было такое? — спросил министр внешней безопасности.
— Вы могли бы догадаться, — укоризненно сказал Эо. — Вы же знакомы с моими взглядами на эти вещи. О ружьях, которые стреляют не только в новеллах, но и в жизни. Вы знаете, что практически в то же самое время я занимался «черными дырами». Естественно поэтому, что найденный мною аналог разумного существа представлял собою не что иное, как «черную дыру».
— Но почему? — воскликнул министр. — Это же совершенно неправильно! Ну я еще могу понять, что вы имеете в виду, утверждая, что «черная дыра» накапливает информацию и этим подобна человеку. Вы хотите сказать, что информация, попавшая в «черную дыру», так там и остается, поскольку даже свет бессилен эту дыру покинуть. Это понятно. Но…
Министр замолчал. Эо смотрел на него с совершенно невинным видом.
— Почему вы замолчали? — лукаво поинтересовался он. — Вы очень правильно начали все излагать.
— Правильно? — возмутился министр. — Я объяснил только одно свойство из трех, причем свойство, в объяснении не нуждавшееся. А где остальные два — о свободе воли и о непредсказуемости поведения? Разве «черная дыра» обладает свободой воли? Разве ее поведение непредсказуемо? Что вы имеете в виду, утверждая это?..
— А вы хорошо помните, что такое «черная дыра»? — спросил Эо. Министр покачал головой. — Это очень массивный объект, который сжимается под действием собственного тяготения. Ее гравитация так велика, что «черная дыра» сжимается неудержимо. Это явление называется коллапс, отсюда другое название «черной дыры» — коллапсар.
— Как раз это я знаю, — сказал министр. — У меня хорошая память, а вы уже рассказывали это. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к свободе воли.
— Сейчас поймете, — пообещал Эо. — Тяготение «черной дыры» так велико, что вблизи нее изменяется геометрия пространства-времени. Гравитация как бы прессует время, в результате оно течет совершенно по-разному для человека, проваливающегося в «черную дыру», и другого человека, за этим падением наблюдающего. Первый падает, ускоряясь до скорости света, и через короткое время гибнет. Но для второго наблюдателя (а также для его потомков, если они есть) он будет бесконечное время приближаться к некой предельной сфере, окружающей коллапсар, и никогда не достигнет этой сферы. Это означает, что первый человек за время своего короткого падения увидит, как во вселенной, из которой он падает, все стремительней пролетают эпохи, так что перед ним пройдет вся будущая история вселенной, и его смертный миг сольется с концом света, отделенным от нас временем, равным бесконечности…
Эо сделал паузу, чтобы передохнуть. Министр удивленно проговорил:
— Но вы сейчас рассказываете всем известные вещи. У меня нет специального физического образования, но я все это прекрасно знаю, потому что слышал это от вас. По-моему, вы ни на сантиметр не продвинулись к цели своего доказательства, даже если вы ее действительно перед собой поставили. О непредсказуемости поведения вы пока не упоминали.
— Сейчас, — сказал Эо. — Кстати, что такое непредсказуемость поведения?
— Ну… — замялся министр. — Дайте сообразить. По-моему, если поведение объекта нельзя предсказать, то такое поведение непредсказуемо.
— Ответ правильный, — сказал Эо. — Теперь попробуйте предсказать поведение «черной дыры».
— Нет ничего проще, — сказал министр. — Она будет спокойно находиться там, где она находится, и пожирать материю, информацию, свет и все остальное.
— И сколько это будет продолжаться? — спросил Эо.
— Всегда, — ответил министр.
— А что случится с нею потом? — спросил Эо.
— Потом? Вы не оговорились? Что вы имеете в виду?
— Сейчас объясню, — сказал Эо. — Я уже упоминал, что бесконечная эволюция вселенной по собственным часам «черной дыры» займет конечное время, и не слишком большое. Но эволюция «черной дыры» на этом не кончится. И не будете ли вы добры объяснить мне, что станет с «черной дырой» по ту сторону бесконечности, когда она переживет конец нашего мира?