В завершении Бота сообщил что несмотря на несомненные художественные достоинства картина вряд ли представляет интерес для широкого круга любителей антиквариата. Однако он может со своей стороны провести поиски среди коллекционеров, и возможно найдутся охотники приобрести столь занятный артефакт. Правда недорого – не больше одной-двух тысяч квотеров, и при двадцатипроцентном гонораре для него как для агента. Из этого Антон заключил, что картина стоит примерно тысяч пять. Но продавать отцовское наследство ему не хотелось – не так уж он нуждался в деньгах.
Если не считать картины его квартиру можно было демонстрировать на любой сетевой дизайн-выставке в рубрике "Образцовое жилище холостяка".
Дамы тут и в самом деле бывали редко. Маргарет например посещала его ровно три раза. Впрочем он у нее бывал – немногим чаще. Обычно они встречались или на работе, или у ее подруг в роскошных двухуровневых флэтах-дуплексах Ист-сайда.
Случалось, проводили уик-энды в её загородном доме. Комнаты в нём были размером с баскетбольную площадку, полы из дорогого дерева, выложенные тем же деревом и мрамором стены, стеклянные панели и арочные окна. На стенах тоже висели картины – коллекция, собиравшаяся тремя поколениями её предков. Полотна были самые разные начиная от абстрактных изломанных фигур, и заканчивая обнаженкой, которой на пуританско-старомодный вкус Антона висеть бы лучше в элитном борделе. Когда-то это была большая ферма семейного клана, которую купил еще прадед Маргарет, когда разбогател.
Антон не очень любил бывать там – возможно потому, страдал иногда от мысли, что ничего подобного у него никогда не будет – больно цены на недвижимость кусаются. (Хотя завистливым человеком вообще-то не был).
Отвлекая от невесёлых размышлений зазвонил его коммуникатор.
Номер был незнаком.
– Алло...
– Привет, Тони, – прозвучал знакомый голос. Узнали?
– Да, конечно... Нур, – ответил он, и почувствовал как замерло сердце. Здравствуйте…
– Вы дома?
– Да, а как...
– Не время. Давайте, быстрее, вылетайте и езжайте в "Монокини". Знаете такой кабак?
– Это на Макдермот-стрит?
– Угу. Так придете?
– Конечно! – Антон всё еще ничего не понимал.
– Отлично – я буду ждать... Пока!
...Антон пробился сквозь толпу, заполнившую в эти часы улицу Макдермот. Обычный вечерний пятничный мир второй по значению улицы Эридан-Сити.
Множество лавчонок и крохотных кафе с самыми разными кухнями. Мужчины в тюрбанах и женщины в платках. На пересечении с улицей Нортон трио худосочных девиц терзали струны огромных гитар, а напротив них пожилой негр показывал фокусы, вынимая из рукавов и трехцветной шляпы морских свинок.
Так он дошел до бара «Монокини» и, обойдя компанию хохочущих танорских мачо, миновал скользнувший по нему подозрительным взглядом фейс-контроль, и проник в бар, где и обнаружил Нур за стойкой под большими электронными часами.
– Вечер добрый! – сказал он.
– Привет!
– Что пьем?
Она с улыбкой оглянулась:
– Ликёр. В "Монокини" – самые лучшие ликёры в этом городе.
Они нашли свободный столик, и присели.
Антон попросил ликёр и грибной жульен. Когда заказ принесли, он сделал большой глоток и принялся разглядывать Нур. На сей раз она была не в бандане и юбке, а в облегающей клетчатой кофточке, коротких до колен брючках из какой-то тонкой ткани, и высоких обтягивающих сапогах цвета темного пурпура. И брюки и сапоги весьма выгодно подчеркивала совершенные линии бедер и ног. На тонкой талии красовался широкий кожаный пояс с овальной пряжкой светлого полупрозрачного камня янтарного оттенка.
На запястьях позвякивало с полдюжины массивных браслетов, губы покрывала сиреневая с блестками помада, непослушные русо-рыжеватые волосы были зачесаны назад и собраны в пышный хвост. Ее легко можно принять за модель из гламурного журнала.
Они пили ликёр, при этом Нур не забывала отдавать должное не только напитку но и жульенам.
– Ам! Объедение!
– Да, грибы у нас на Иштар готовить умеют – слегка рассеянно сообщил он. Взгляд все время возвращался к её даже на вид очень упругой груди, обтянутой разноцветной тканью кофточки.