Варучанин встал, сунул окровавленный нож за пояс и оглядел остальных. Те стояли неподвижно, расступившись, как будто из опасения прикоснуться к нему.
Мухин постепенно возвращался в белый свет и наконец сумел приподнять гудевшую голову.
– Бураган, – пробормотал он.
Варучанин с ножом за поясом даже не обернулся к нему. А Мухин рассматривал его во все глаза. За минувшие недели Бураган изменился до неузнаваемости. Его волосы, прежде похожие на паклю, были теперь тщательно расчесаны и смазаны салом, так что на голове его образовался целый лес светлых жестких волосяных “палок”. И каждая из этих “палок” имела надлом ровно на середине. На лбу Бураган нарисовал синей краской две вертикальные линии, как будто он постоянно хмурился. Его рот был неестественно увеличен большой красно-лиловой полосой. Ни одна Коломбина не захотела бы поцеловать такого, подумал Мухин. Неуместность этого впечатления потрясла его сильнее, чем он мог бы предположить.
Но самая разительная перемена произошла даже не во внешности Бурагана, а в том, как он теперь держался. Он повелевал дикой ордой – повелевал так просто и естественно, как будто занимался этим всю жизнь и не видел в подобном занятии ничего трудного или опасного.
Повинуясь резкому взмаху Бурагановой руки, двое варучан подхватили Мухина и усадили его на лошадь. Один перетянул тряпкой ему раненую руку, другой, дождавшись, пока перевязка будет закончена, связал локти подпоручика за спиной и ловко уселся на коня, так чтобы придерживать пленника рукой.
Бураган стоял, расставив ноги и откинув голову назад. Мухин неподвижно смотрел в его бесстрастное лицо. И вдруг увидел, что за плечами Бурагана начинает расти тень. По очертаниям она в точности повторяла фигуру самого Бурагана, но была в полтора раза больше и очень черная. А главное – Бураган стоял посреди открытого пространства, и за его спиной не было никакой стены, на которую могла бы падать тень. И тем не менее тень не лежала на земле, а стояла вертикально.
Мухин подумал было, что все это ему чудится – в чем нет ничего удивительного, принимая во внимание все случившееся; но нет – варучане тоже видели эту тень. Те, кто стоял ближе, пали перед Бураганом ниц, вытянув руки вперед, по направлению к нему. Другие просто застыли, боясь пошевелиться.
Бураган приподнял верхнюю губу и издал короткий злой смешок. Тень шевельнулась сама по себе и отступила в сторону. Теперь она двигалась самостоятельно, и в ее черной глубине начал прорастать человекоподобный образ: светлые провалы глаз и рта, широкие розоватые зубы, бисеринки, рассыпанные по одежде.
“Это дьявол, – подумал Мухин. – Мой Бураган все-таки заключил с ним сделку! И все это по моей вине. Черт меня дернул играть тем вечером в карты!..”
Бураган как будто догадался, о чем думает Мухин, потому что уставился на него с откровенной усмешкой. Вертикальные полосы на лбу и неряшливо нарисованные вокруг настоящих губ искусственные губы делали эту усмешку злобной и издевательской.
Бураган махнул рукой в сторону реки, и варучане двинулись обратно в лагерь. Мухина повезли с ними.
Мухину прежде доводилось бывать в мирном оазисе Сой, чей владыка состоял в кумах у нашего полковника, и поэтому он привык к тому, что быт у варучан всегда налажен, люди одеты красиво и даже не без роскошества, женщины привлекательны и приветливы, а еда сытна и изысканна. Главная особенность варучанской кулинарии состоит в том, что ни один продукт в приготовленном состоянии не имеет своего естественного вкуса: обильные специи полностью изменяют качество мяса, овощей и фруктов. Поэтому любимая шутка над русскими гостями заключалась в том, что им завязывали глаза и предлагали угадать, чем именно их сейчас угощают.
В лагере мятежников все оказалось совершенно не так, как ожидал увидеть Мухин. Все здесь было сделано неряшливо и наспех. Судя по отсутствию палаток, варучане ночевали на голой земле, несмотря на то что по ночам было еще очень холодно. Никаких кострищ Мухин не заметил. Прямо на траве валялись обглоданные кости с остатками вяленого мяса, шкурки засушенных плодов и какая-то рванина. Несколько человек спали вповалку. Небольшое стадо мээков и бээков (не знаю их правильного названия) бестолково топталось на маленьком участке, не понимая, почему нельзя разойтись и насладиться сочной травой. Два чумазых подростка с грубым смехом сгоняли их в кучу.
Здесь же Мухин впервые встретил небрежно одетых варучанок: на них была традиционная варучанская одежда, но со спущенной на бедра рубахой. У них не хватало зубов во рту, а обнаженные груди выглядели такими мятыми, словно каждая мужская рука, что прикасалась к ним, оставила на них свой отпечаток. Мухин увидел, как одна женщина остановилась перед другой, наклонила голову и поцеловала грудь подруги, а та с громким смехом оттолкнула ее и пошла прочь, виляя бедрами.