— …Великую честь ты оказываешь мне, пресветлый хан. До конца жизни я не забуду все то, что ты для меня сделал: вернул к жизни, дочь свою любимую готов от себя оторвать, в жены мне вручить. Но ты ведаешь сам, Туранбей, как опасно ссориться с богами. Наша вера позволяет нам иметь только одну жену… — надеясь смягчить гнев Туранбея, стал объяснять Позвезд свой отказ.
— Я ведаю, что ты холост, князь, — покачал головой хан, понимая, к чему ведет свой разговор его почетный пленник.
— Но я уже дал обещание жениться на дочери киевского боярина и не могу его нарушить.
— Не можешь или не хочешь?
— Ты умеешь читать в душах людей, Туранбей, потому и слывешь великим. Я люблю свою невесту и даже в объятиях твоих красавиц думаю лишь о ней. Если я нарушу обещание и женюсь на твоей дочери, то все равно не смогу забыть Купаву. Чечек — гордая девушка, своим нравом она пошла в тебя. Она легко поймет, что в моем сердце таится любовь к другой женщине. Я не хочу причинять страдания ей. Твоя дочь достойна лучшей участи, чем жизнь с человеком, который ее будет лишь уважать, но не любить.
— Сейчас на Руси смутные времена, — в темных глазах хана мерцало что-то затаенное, и князь никак не мог понять, о чем сейчас думает Туранбей. — Ты уверен, что твоя невеста тебя все еще ждет?
Позвезд неожиданно вспомнил, что оставил Купаву на подворье Добрыни, где подле девушки безотлучно находился Коснятин. Что если… Нет! Он даже головой встряхнул, отказываясь верить в измену.
— Похоже, все не так просто, как ты мне рассказываешь? — хитро усмехнулся хан.
— Чтобы узнать правду, я должен вернуться на Русь. У меня там много забот. Святополк успел захватить под свою власть мой удел, и сейчас я ничего не имею, хан. Даже собственных воинов. Какая выгода тебе от меня?
— Станешь моим зятем — помогу тебе. Вернем город твой. До Переяславля отсюда рукой подать.
— Еще раз благодарю за доброту и участие, наищедрейший хан. Почту за честь стать твоим побратимом.
— Но не зятем?
Долгой была беседа в тот вечер в ханском шатре, и все же Позвезд, как следует поразмыслив, сумел найти нужные слова, чтобы, не обидев Туранбея, отказать от высокой чести стать ханским зятем и получить желанную свободу.
Мудрый Туранбей согласился принять богатый выкуп и позволил пленнику покинуть ставку. Кто знает, как повернется судьба. Князь Мстислав, не особо поддерживающий родственные связи со своими родичами, отчего-то решил помочь младшему брату. Видимо, у него свои виды на переяславского князя. Что ж, лучше иметь в друзьях могучего тмутараканского князя, от которого стонет сама Византия, и его красноречивого брата, обладающего даром убеждения, нежели ссориться с ними. А дочь поплачет да быстро утешится. На свете достаточно богатых владык, с которыми стоит заключить родственный союз. Быть может, кто-нибудь из них придется ей по сердцу.
А на прощание рассказал Туранбей русскому князю притчу о том, что ни одному человеку еще дано испытать полного счастья — не бывает оно без изъяна. А затем добавил:
— Не надейся, князь, что покой тебя ждет на Руси в объятиях невесты твоей. Много ветров пронеслось над землей с той поры, как подобрали тебя мои воины. Никто не знает судьбы своей. Где уж быть уверенным в женском сердце…
А через пару недель Позвезд убедился, что не всегда верны старинные притчи, и, словно опровергая их, Господь сполна одарил князя Мстислава удачей, разумом, телесной силой, красотой, храбростью, щедрой душой, прекрасной женой, умной и доброй, чудесным сыном. И последним даром отца — княжеством.
Тмутараканский удел лежал в устье, через которое Сурожское море выливает свои пресноватые воды в Русское море. Болотом называли это море греки — мелководно, и воды мутные. Презрительно морщились херсонесцы при упоминании Тмутаракани, но с опаской, а еще чаще — с тайной завистью смотрели они в сторону русского княжества. И не удивительно.
Хоть и мутно мелководное море Сурожское, зато в нем круглый год полно разнорыбицы, среди которой в особом почете белуга, камбала и осетры могучие. Рыбу эту без конца вялят, солят и коптят без меры, благо соль всегда под рукой. Но не только из-за рыб нет голода в этих краях: скалы и прибрежные камни облеплены вкусными мидиями, Дон и Кубань вступают в море медленными рукавами, в тростниковых чащах их можно заблудиться, и круглый год камыши эти кишат водолюбивой дикой птицей. И — не менее, а даже более — земля плодородная в этих краях: сеют здесь овес, ячмень, просо, рожь и пшеницу, а деревья фруктовые обильны удивительными плодами. Одно плохо — мало пресной воды, но местные жители давно сообразили делать подземные хранилища для дождевой воды, которая остается чистой и свежей, как роса, даже в самую жаркую пору. Сам народ здесь говорливый и работящий, из бронзы, серебра и золота, а также цветного стекла мастера сотворяют великолепные украшения, в большом ходу кузнечное и оружейное дело, а дома в Тмутаракани местные умельцы возводят из легкого тесаного камня, который украшается изумительной резьбой.
Что и говорить — как кость в горле у торговцев русское княжество: из стран Кавказа, Ирана и Прикаспия идут на Русь товары — благовония и пряности, бисер и вино, и за провоз берется здесь мзда огромная. В центре торговых путей стоит Тмутаракань, и правит здесь могучий князь, интересы свои крепко охраняющий.
Мстислав тмутараканский не случайно носил прозвище Красный. Хорош был собой старший сын Владимира, богатырь могучий, с душой широкой и судьбой не обиженный. Под его рукой находилась сильная дружина, закаленная в боях со степными воинами, да и сам князь был охоч до брани. Мстислав знал в лицо почти всех своих дружинников и в свои тридцать пять лет не проиграл ни одной битвы. Его воины, разогнавшись, врезались на полном скаку в едущих вразброд степняков, крушили их пиками и мечами, сшибали тяжелыми конями. И ханы, объятые страхом, поворачивали своих людей вспять, уходили обратно в свои степи, просили о милости и пощаде. Мстислав Красный всегда отпускал их, но безоружных и получив большой откуп и обещание не появляться вновь в его краях. И каждый раз князю казалось, что закончится эта схватка, усмирится в степи еще один назойливый хан — и наступит желанный мир, который жаждут люди русские. Но покой не приходил. Умело управляли степными ханами с берегов Византии, и вновь Мстиславу приходилось садиться на коня, чтобы хоть ненадолго защитить свои земли от грабежей и насилий. А потому война шла в этих благословенных краях нескончаемая.
Вместе со старшим братом все лето воевал Позвезд на южнорусском порубежье, плечо к плечу со Мстиславом отражал удары печенежские. Тмутараканский князь выделил брату небольшую дружину из молодых воинов, решив понаблюдать со стороны — насколько сильна хватка у последнего оставшегося в живых любимца их покойного отца. И очень быстро убедился, что сын валашской царевны, несмотря на молодость, весьма способен и ловок в ратном деле. Когда он шел впереди своей дружины, спокойный, с негромким голосом и умным взглядом светлых глаз, его воинам было надежно и уверенно, а потому Позвезд сумел приобрести уважение даже у закаленных в боях дружинников. И это было неудивительно: еще во время сражений со степняками вблизи своего Переяславля молодой князь привык к действиям быстрым, решительным и взвешенным, а не к суете и торопливости, давно уяснив, что поспешный шаг, торопливое решение и душевный порыв во время жестокой, злой брани могут помешать успеху. А еще в минуты важные приучил он себя первым вступать в бой. Позвезд знал, что если не убоится положить свою голову за дружину, то и дружина ляжет за него костьми.
В мирные дни часто сидели Мстислав и Позвезд на открытой веранде княжеского дворца, в тени садовых деревьев, пили охлажденное вино и говорили о делах русских. И однажды поведал Позвезд брату о девушке, глаза которой снятся ему каждую ночь. Мстислав выслушал его, с грустью кивнул головой, но советовать ничего не стал. Каждый человек за свою долгую жизнь узнает увлечение и разочарование, горе и утешение, любовь и ненависть, несчастье и счастье — такова жизнь. Будет на то воля Божья — встретится брат со своей ненаглядной, а нет — так другую всегда сосватать можно. Молодой князь собой красавец хоть куда: силен и ловок, раны давно зажили, по улице идет — все женщины глаз с него не сводят.