Что же касается дочери боярской, то слишком далек и опасен путь к Новгороду, чтобы посылать туда гонцов с заданием узнать что-либо о полюбившейся Позвезду девице. Смутные времена пришли, кровь и смерть по земле привольно бродят. Да и недосуг о любовном томлении сейчас думать, тем более, что переяславский удел, Позвездом от отца полученный, жадный Святополк к своему княжеству киевскому успел присоединить.
Сам Мстислав не торопился вмешиваться в дела, происходящие на Руси, предпочитая наблюдать за происходящим со стороны. Пусть дерутся меж собой Ярослав и Святополк — он лишь усмехался. Какое ему дело до брани, которая уже готова начаться. У него есть своя огромная земля, у него лучший на Руси меч и лучшие воины, с ним ищут дружбы степные ханы, его боится Византия. Он всем доволен. Впрочем, есть и у него свои заветные желания. Отчего бы не присоединить к своим владениям Чернигов? Это княжество — весьма лакомый кусочек, и Мстислав во что бы то ни стало постарается отобрать его у Киева. Все равно — какой князь там будет править. Нужно лишь все хорошо подготовить для похода на Русь Киевскую.
Пока братья ищут себе союзников, он давно уже заключил мир с касогами. Этот народ храбрый и верный, и ежели их витязи принесли ему клятву верности, то будут держать слово до самой смерти. Усмиренные Святославом и Владимиром прежде сильные, неукротимые хазары давно притихли и не беспокоят границы Тмутараканского княжества. Да и с некоторыми печенежскими ханами у Мстислава сложились неплохие отношения. С тем же Туранбеем, у которого выкупил младшего брата. А умный и могучий хан Туген и вовсе недавно преподнес Мстиславу добрый (и столь же злой) дар — обитый кожей ларец, в котором на шелковой подушечке покоилась изукрашенная серебром застольная чаша печенежского хана Кури. Та, что была сделана из черепа князя славного Святослава.
Хотел было Мстислав заложить церковь во славу деда своего, но вспомнил, что отказался Святослав принять святое крещение. Тогда велел князь соорудить алтарь для священных останков на высокой круче над морем. И, когда на душе становилось сумрачно, стал наведываться сюда тмутараканский князь, чтобы вести беседу с душой великого воина, могучего князя Святослава. Ощущал Мстислав много общего со своим великим дедом: так же, как и внук, Святослав всегда избегал Киевской Горы и собирался устроить себе новое княжество в болгарских землях. Его боялась Византия и дрожал Хазарский каганат. Потому часто казалось Мстиславу, что и впрямь подает ему дед советы мудрые, порой — предостерегает, а чаще просто беседует с ним. И радовался князь, что душа славного предка не забывает его. Именно мысленному совету Святослава последовал Мстислав, решив дать Позвезду дружину, чтобы брат смог отправиться в свои земли.
Самым близким городом к степи был Переяславль. Миновав его, можно выйти к Киеву и Чернигову. Если будет милостив Господь, то сумеет Позвезд вернуть свой удел. Самому ввязываться в войну и оставлять надолго свое княжество Мстиславу пока что было недосуг. Вот когда удастся Позвезду вернуть Переяславль, тогда можно будет, заручившись его поддержкой, потребовать у киевского князя (все одно — Святополка или Ярослава) под свою власть Чернигов. И Мстиславу, и Позвезду весьма выгодно быть добрыми соседями, дабы отражать поползновения и со стороны степняков, и своих братьев-князей.
Дружина Позвезда быстро продвигалась на север, минуя Переяславль, к Любечу. Молодой князь понимал, что его войско слишком мало, чтобы сразиться с дружинами киевского князя, а потому решил присоединиться к новгородской рати. Вблизи Переяславля к его войску пристали торки, которые давно жили в мире и дружбе с переяславским князем. После его исчезновения они отказались заключать мир с новым киевским князем, но продолжали честно стеречь границы и помогали переяславцам в войне со степью.
В воздухе витало предчувствие битвы. Вблизи Любеча высланные вперед дозорные принесли весть о том, что движется навстречу огромное войско, ощетинившееся пиками и блистающее мечами. Возглавляет его князь Ярослав — грозный, с холодным взглядом, устремленным поверх голов. Подле него держатся несколько старших дружинников, а далее, на сколько хватало взгляда, — десятки тысяч людей, новгородцы хмурые, непокорные, гордые. И все они готовы каждую минуту вступить в бой, на всех воинах были надеты брони, шлемы надвинуты на лоб, щиты качались на левой руке, а не лежали в телегах, как обычно во время дальних переходов.
Ярослав был несказанно удивлен, встретив младшего брата, о котором уже больше года не имел никаких вестей. Впервые Позвезд увидел улыбку радости на лице сурового брата. Встретившись, братья долго ехали бок о бок, рассказывали друг другу о том, что испытали за весь этот тревожный год, сообщали новости о Святополке. А затем Позвезд спросил о Купаве.
То, что поведал ему Ярослав, свело судорогой лицо молодого князя. Побледнело оно, тревожно забилось сердце в груди, рука сжала рукоять меча. Позвезд с трудом удержался, чтобы не вспылить. Разве можно поверить в то, что из-за Купавы разгорелась война между варягами и новгородцами? А о том, что девушка была нареченной невестой погибшего князя Глеба, и вовсе Позвезд впервые услышал. Ни Купава, ни несчастный муромский князь ни слова не произнесли друг о друге. А последнее сообщение о девушке и вовсе сразило Позвезда. Неужто и впрямь Купава сбежала из Новгорода с варягом, славящимся буйным нравом, да еще для того, чтобы выйти за него замуж?!
Но все слова Ярослава подтвердил Коснятин. Правда, в отличие от князя, сын посадника, похоже, не очень-то верил в то, что Купава сбежала с варягом. Коснятин был убежден; что девушку увезли обманом. Его конюший тайком наведывался в Вышгород и встречался с самой Купавой. Радок слово в слово повторил Позвезду речь девушки:
«По своей воле замуж пошла. Но не по любви».
В словах этих чувствовалась горечь и печаль. А сам конюший с грустью заметил, что тоска и стужа застыли в очах девушки. Да и слуги на подворье Блюда рассказывали, что муж Купавы забрал всю власть в доме, прежний хозяин у него из милости живет, а всем хозяйством заправляет старшая сестра, бывшая наложница Святополка, рыжеволосая ведьма. Рутой зовут ее, и сумела она так очаровать собой варяга Гуннара, что взял он ее себе второй женой, а про ту, с которой в церкви венчался, и думать забыл. Похоже, радости Купаве замужество не принесло.
Коснятин, рассказав о судьбе девушки, тут же развернул коня и вернулся к своим ратникам — горожанам, которые еще в Новгороде решили идти в бой именно под его началом. Было заметно, что ему больно говорить о Купаве. Видать, крепко задела она сердце новгородского красавца.
Странная штука жизнь человеческая, не знаешь — где правда, где ложь. А теперь и вовсе все перемешалось — война и мир, любовь и выгода. Любовь оставила незаживающую рану в сердце, а обида черной змеей вползла в душу Позвезда. Чему верить, как верить…
На мгновение возникли перед его взором мысленным влюбленные глаза Купавы. Они пытались что-то объяснить, поведать, умоляли о прощении…
Пусть так. Если суждена ему любовь — такая глубокая, какой, должно быть, никто не испытывал, — то он сумеет справиться с болью. И спасет Купаву. Поможет во что бы то ни стало. Ежели нужна ей его помощь.
ГЛАВА 16
Бежал после побоища князь Святополк с дружиной, и в мире наступила тишина. Ни единого звука не было слышно на Днепре и в лесах вплоть до самого Киева. Но не радость и гордость победы наполняли душу Позвезда. Ему было грустно, что все так случилось, и неожиданно стало жаль брата, несущего на себе клеймо Каиново. Он представил, как Святополк, от которого отвернулись все, в темноте и холоде бредет куда-то прочь, продирается сквозь лесную чащу. Куда ему идти? Что ждет его на пути этом? Одинокая дорога приведет его к неизбежному — к смерти и забвению.