Внутри у нее все сжалось, сердце заколотилось, а где-то в глубине возникло то желание, признаться в котором для нее было невыносимым.
О, как ошибаются авторы светских хроник! Этот Рори Девлин вовсе не выглядел как жалкая бывшая знаменитость. На фотографии был изображен все еще поразительно красивый мужчина в цилиндре и фраке, с цветком в петлице и язвительным выражением темных глаз. Он ослепительно улыбался, стоя на ринге в Лоншампс рядом со своей новоорлеанской кобылой Белль, победительницей парижского Гран-при.
Позабыв о завтраке, Мари принялась с жадностью читать текст. Журналист, написавший статью, сумел мастерски вместить в нее много фактов из жизни Рори: «звезда» Голливуда тридцатых годов; герой войны; бывший муж Мари дю Бомон Уиттир; отец итальянской кинозвезды графини Кики Девлин Роса и Анджелы дю Бомон Пауэр, бывшей актрисы и вдовы покойного губернатора Калифорнии. Бывший идол киноэкрана женат на графине Жанне Клод ля Шарбонн, урожденной Алисе Мазурски, из Скрантона, штат Пенсильвания.
«Женат!»
«В настоящее время супружеская пара живет в своей парижской квартире Шато-дю-Бума в восточном предместье столицы. Время от времени они также бывают в своем замке в Кап-Ферра или путешествуют с любимыми скаковыми лошадьми в Ипсом-Даунз, Черчилл-Даунз, на ирландское дерби, или в Англию, в королевский Аскот, или, как вы видите в данный момент, в Бума-де-Болонь, чтобы опять выиграть в Лоншампс…»
Полное смятение чувств: горечь, вкус которой был на языке; тошнота, поднимающаяся к горлу; ощущение утраты такое сильное, что она почувствовала слабость; и все же гордость еще была. Как феникс из пепла, Рори Девлин восстал из пропасти, куда был низвергнут, восстал, чтобы одержать еще одну победу. В ней опять запылал огонь физического желания, воспламенившийся тридцать лет назад в девственной невинности и слишком поспешно разгоревшийся; Мари разрыдалась от мучительной безысходности.
Удалившись в спальню и вызвав в памяти ощущение их близости, испытанное ею тридцать лет назад, она испытала оргазм. Она опять заплакала. Желание ушло, но ощущение пустоты осталось.
Зазвонил телефон. Подняв трубку, Мари услышала иностранную телефонистку, сообщившую, что ей звонят из Парижа.
Париж? Она была не в состоянии ни о ком думать… кроме Рори Девлина…
— Алло?
— Мама, это Анджела.
— Анджела! Я думала, что ты в Нью-Йорке! Что ты делаешь в Париже?
2
Кики только что вернулась из Рима в Милан, и, как это обычно случалось после нескольких дней ее отсутствия, на нее набросилась домоправительница:
— Николь уже три дня лихорадит, графиня.
— Какая температура? Ну ладно. Я сама измерю. Вы вызвали врача, дотторе?
— Си. Он сказал, что это только раффредоре. Но она плачет и зовет свою мадре.
— Хорошо. Через минуту я навещу ее.
Она оглядела стопку накопившейся почты. Обычный мусор: журналы из Америки — «Вог», «Люди в новостях», «Лайф», «Тайм»; журналы из Франции — «Пари-мач», «Элль», «Лей»; лондонские газеты.
А вот список телефонных звонков.
Кики бегло взглянула на него.
— Граф звонил? А моя сестра?
— Си. Конте есть в Хайфа. Сорелла, синьора Пауэр, в Париже.
— Моя сорелла — она звонила из Парижа? Вы уверены?
— Си. Я есть уверен. Я ей сказал, что вы есть в Рома. Она оставила номер в Париж. Она говорит, вы звонить ей там.
— Париж? Вы уверены, Амелия?
Женщина выглядела оскорбленной.
— Си. Я есть уверен. Номер есть там!
Кики начала набирать номер телефона, затем остановилась. Сначала надо навестить Никки. Она пошла к лестнице, затем, вспомнив, спросила:
— Конте ничего не просил передать?
— Си. Он говорит, вы не звонить. Он приезжать домой.
— Он приедет домой? Вы уверены?
— Я есть уверен!
Пройдя к дочери, Кики увидела, что домоправительница, как обычно, преувеличивает: у Никки был насморк, ничего больше. Кики в ярости закричала вниз:
— Амелия! Принесите сюда почту! Поскорей! И список тех, кто звонил! Побыстрей! Вы меня слышите, Амелия!
— Си! — прокричала та снизу. — Я не глухой! — Отнести почту и список она отправила горничную, не желая снова общаться с контессой.
Кики заказала разговор с Парижем, и ей сказали, что придется подождать тридцать минут. Здесь все по-старому. Она тяжело вздохнула и приготовилась ждать, снова просматривая список: из Палм-Спрингса звонила ее мать. Но она подождет звонить матери, пока не переговорит с Анджелой.
Она перебрала стопку писем и, не вскрывая, отодвинула их в сторону, потянувшись за номером «Люди в новостях». Живя за границей, она всегда жадно следила за тем, что происходит в штатах, хотя не хотела признаваться в этом даже самой себе. Она быстро перелистывала страницы, просматривая фотографии. Внезапно она увидела лицо отца. На мгновение Кики подумала: «Бог мой! Мне следует покончить с наркотиками. Но нет, это действительно ее отец! Черт его побери!» С того дня, как она увидела его в Монте-Карло с отвратительной старой ведьмой, она старалась вообще не думать о нем. И вот он опять! Собственной персоной! Живет и здравствует!
Вытащив из крошечного бара бутылку, она налила себе бренди, сделала глоток и вгляделась в фотографию. «Да, папа, ты действительно выглядишь неплохо. Красив, как всегда, подонок!»
Читая текст, она начала улыбаться. Закончив, рассмеялась и залпом допила бренди. Итак, он женился на этой богатой старухе. Тем не менее он вновь был наверху, и положение его было устойчивым. Наверное, он вовсю трахает старую каргу, надеясь, что она скоро отойдет в мир иной и тогда он выйдет настоящим победителем. Молодец, папаша. «Как отец ты всегда был барахло, но за способность к выживанию тебе надо поставить отличную оценку!»
Возможно, родственная кровь проявится и в ней. Может быть, и она сможет так же, как отец, прийти к победе после поражения! Может быть, она сможет пережить все свои ошибки; может быть, она даже преодолеет тот хаос, в который превратил ее замужество эта сволочь Мизрахи. Она бросит наркотики, станет меньше пить, перестанет сниматься в этой дряни, в которую ее втянул Джино…
Черт побери! Она тоже вернется на первые роли! Она, как и отец, выйдет победителем!
Раздался звонок телефона. Это был Париж.
— Анджела! Что тебя занесло в Париж? Ты никогда не говорила, что собираешься в Европу.
Сначала Кики подумала, что ослышалась, но Анджела повторила:
— У меня медовый месяц, Кики. Вчера я вышла замуж за Зева Мизрахи.
3
Едва войдя в квартиру, Мари набросилась на Анджелу:
— Зачем ты это сделала? Как ты могла это сделать? Как ты могла выйти за такого человека, как Зев Мизрахи, и так быстро после того, как избавилась?.. Я не поверила тебе, когда мы говорили по телефону. Я думала, ты дразнишь меня. Я подумала, что сплю и вижу кошмарный сон. Скажи, что это кошмарный сон, Анджела… отвратительная шутка.
— Ты сама скажи мне, мама. Ты об этом знаешь больше, чем я.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. Расскажи все по порядку.
Анджела могла начать с того дня, когда Зев пришел выразить свое соболезнование. Странно, но это был один из тех редких случаев, когда Мари именно в этот момент уехала куда-то, оставив ее одну. Сначала Анджела подумала, как мило было со стороны Зева Мизрахи проделать весь этот путь из Европы или еще откуда-то, где он находился, только для того, чтобы сказать, как он огорчен известием о смерти Дика. Но несколькими минутами позже он предложил ей стать его женой. Она была потрясена, как он мог думать, что мысль о замужестве с ним могла прийти ей в голову. Анджелу шокировало то, что несомненно воспитанный человек не мог говорить об этом спустя всего несколько дней после того, как она похоронила мужа. И она почувствовала отвращение. О, такое отвращение…