– А теперь то, что я называю предварительной артподготовкой! – крикнула по каналу связи Кроум. – Отряд номер два! За мной!
Еще находясь на борту ‹Пребла›, они набросали примерную схему действий. Половина пехотинцев начинала медленно продвигаться сквозь обломки в сторону хвостовой части, при необходимости проделывая в них лазы, а на открытом пространстве передвигаясь при помощи направляющих дюз. С Кроум были Догерти и Хойер – они несли два ядерных взрывных устройства.
– Отряд номер один! За мной! – крикнул Гарроуэй. Встроенный в бронекостюм компьютер сориентировал его на носовую часть вражеского корабля. На стене обломков заиграл направляющий курсор. Гарроуэй оттолкнулся от перекореженной, святящейся зловещим красным светом балки. На виртуальном табло он увидел, что вслед за ним выстроились пятнадцать пехотинцев. В голове колонны шли Лоуи, Истук, сержант Ортиз. Они тащили первую партию ядерных взрывпакетов. Впереди простиралось относительно пустое пространство – длиной примерно метров двести, преодолев которое, они уперлись в обугленную стену.
Несколько мгновений они просто плыли в условиях невесомости, затем прибегли к испытанному маневру – то есть сгруппировались и распрямились вновь, чтобы продолжить движение ногами вперед.
Этот прием отрабатывался бесчисленное количество раз в космических казармах. Если верить солдатским байкам, именно он отличал бойцов космического фронта от обыкновенной земной пехоты. Гарроуэй почувствовал, как подошвы башмаков врезались в стену. Чтобы ослабить силу толчка, он моментально согнул ноги в коленях, что также позволяло избежать повторного удара о стену.
Вскоре к нему присоединились остальные пехотинцы, которые, так же как и он, беззвучно врезались в стену. Причем двое, Аткинсон и Фримонт, едва не отлетели назад – в самый последний момент товарищи успели ухватить их за ремни и подтянуть прежде, чем их отнесло на приличное расстояние. Гарроуэй про себя отметил, что по окончании операции надо провести дополнительную отработку маневра.
При условии, что у нее будет окончание, напомнил он себе. Пока ксулы, по всей видимости, не обращали внимания на крохотный десант землян, что крадучись передвигался посреди внутренностей поврежденного корабля. Но долго ли это продлится?
– Истук, Ортис, Лоуи, – скомандовал он. – Слушайте меня! Снять с предохранителей взрывное устройство! Подтвердите готовность.
– Взрывное устройство с предохранителя снято! – подтвердил готовность Ортис.
– Подтверждаем, – произнес Лоуи.
– Предохранитель снят! – доложила Истук.
Предохранитель подчинялся ИскИнам их бронекостюмов. Детонировать заряд мог лишь при поступлении специального закодированного сигнала либо от Гарроуэя или Кроум, либо от Уилки, который оставался на борту модуля, либо от генерала Гарроуэя на борту ‹Пребла› – своего рода дополнительная страховка. Если же вдруг окажется, что десант погибнет весь целиком, до единого человека, ядерные взрывпакеты все равно можно было взорвать.
Гарроуэй не знал, доверять ли пальцу Уилки – пусть даже виртуальному – на ядерной кнопке. Как ни неприятна была эта мысль, он ничего не мог с собой поделать. Впрочем, в этом и заключался весь смысл цепочки. Даже если они оба – и он, и Кроум – в ближайшие минуты погибнут, Уилки, исходя из ситуации, сможет привести взрывные устройства в действие. Если же в ближайшие несколько минут будет уничтожен весь их десантный модуль, в том числе и Уилки, право принятия решения автоматически перейдет к дяде Клинту.
А ему Гарроуэй доверял. Что же касается Уилки, то… скажем так, не совсем, не до конца. Нет. У него и в мыслях не было подозревать, что лейтенант нарочно приведет в действие взрывпакет по соседству с морпехами. Просто он вполне может… запаниковать. А стоит ему запаниковать – и он сам не заметит, как передаст сигнал еще до того, как оставшиеся в живых бойцы вернутся на борт десантного модуля, прежде чем тот покинет поверхность вражеского судна. В общем, сделал про себя вывод Гарроуэй, все теперь зависит он него самого – и безопасность вверенных ему бойцов, и исход операции.
А для этого в первую очередь требуется ясная, холодная голова. Гарроуэй же отнюдь не был убежден в том, что серое вещество в черепной коробке двадцатисемилетнего Уилки охлаждено до нужной температуры. Слишком часто этот парень позволял эмоциям взять над собой верх.
Впрочем, сейчас не тот момент, чтобы самому переживать по поводу эмоций лейтенанта.
– Лоуи! – крикнул Гарроуэй. – Оставь свой заряд вот здесь. Остальным постараться обнаружить точки проникновения внутрь.
– Слушаюсь, комендор-сержант!
Гарроуэй помог Лоуи прикрепить взрывпакет к стене провала – для этого был использован наноклей, более надежный, чем сварка, поскольку клеил намертво.
– Отлично. Установи таймер. Последовательность Браво.
Пехотинец опустил перчатку на взрывпакет, и тот считал с нее код.
– Заряд ‹Виски› установлен, – оповестил пехотинцев Гарроуэй по каналу связи. – Таймер ведет отсчет.
Пять взрывпакетов имели прозвища по последним буквам фонетического алфавита – ‹V›, ‹W›, ‹X›, ‹У› и ‹Z›. Предполагалось, что последовательность Браво вызовет детонацию через два часа – при условии, что до этого взрывное устройство не получит приказ, ее отменяющий. Тогда автоматически будут включены либо последовательность Альфа, либо Чарли.
– Эй, сержант! – крикнул капрал Хеффель. – Кажется, здесь есть признаки жизни.
На его тактическом табло высветилось направление. Гарроуэй развернул в указанном направлении свой броне-костюм. Верно… так оно и есть.
Поначалу он не понял, что, собственно, предстало его взгляду. По виду это нечто было похоже на массу расплавленного металла, обломки корпуса и переборок – с той разницей, что оно росло, из старых кусков прорастали новые отростки. А еще он увидел, как над отверстием над его головой проплыло сетчатое облако, похожее на стаю комаров или саранчи. Вскоре в отдельных местах облако начало сливаться в цельные куски, запечатывая, наподобие пломб, бреши и отверстия.
Буквально у него на глазах корабль ксулов восстанавливал сам себя.
* * *Боевой космос, 15:37 по Гринвичу
Завершив пуски лазерных лучей по вражескому звездолету, боевая ВЭЛП-платформа Хельга вернулась к выполнению своего обычного задания – отслеживать и уничтожать поток каменных глыб, что неслись, словно выпущенные из гигантской пращи, мимо марсианской орбиты в направлении Земли. Каждые сорок восемь минут, по окончании дозарядки пусковой установки, Кали выпускала по далекому, но движущемуся с огромной скоростью астероиду очередной огненный, хотя и не видимый для глаза луч. После нескольких залпов к ней присоединилась платформа Хельга-1, и теперь каждый залп дополнительно нес в себе трехсекундный заряд.
Боевой платформой Хельга-1 управлял ИскИн по имени Дурга, названный так в честь индуистской богини, победительницы демонов. Выйдя на связь, Дурга начала координировать свой протокол ведения огня с протоколом Кали, чтобы не наносить двойной удар по цели, если достаточно одного. Тем более что целей оказалось много, а времени слишком мало, и каждый залп был на счету.
К сожалению, радарные и лазерные изображения, помогавшие обеим богиням опознавать быстродвижущуюся цель, с каждым мгновением становились все более и более ненадежными. После того как лазерный луч мощностью в десятки мегатонн разносил вдребезги очередную каменную или ледяную глыбу, оставалось огромное количество обломков, размером от песчинки до жилого дома. И каждый такой осколок, отколовшись от основной массы, получал свой вектор движения, отчего облако космического мусора росло буквально на глазах. При этом каждая частица сохраняла первоначальную скорость, две тысячи километров в секунду, и продолжала двигаться прежним курсом.