Он вырвался, крутанулся, кинулся к дверному проему. Бретт догнал, схватил за полу пиджака. Та оторвалась. Толстяк споткнулся о полицейского-голема, рухнул на четвереньки.
– Вставайте, черт бы вас побрал! – процедил Бретт. – Мне нужна помощь, и вы поможете! – Он схватил толстяка и заставил подняться. – От тебя требуется всего ничего – постоять у веревки. Возможно, Дхува там без сознания, в одиночку мне его не вытащить. Если кто-нибудь подойдет… я жела имею в виду, – дайте знать. Свистните. Вот так. – Бретт свистнул. – А если у меня возникнут проблемы, сделайте что сможете. Держите… – Бретт хотел было отдать толстяку револьвер, но передумал и вручил охотничий нож. – Хоть какая-то защита. Все, я полез.
Толстяк оцепенело наблюдал, как Бретт хватает веревку и перебирается через край ямы. Бретт взглянул на его блестящее от пота лицо, на мокрые жгутики волос, зализанные поперек пятнистой лысины. Мало надежды, что толстяк не бросит свой пост, но и выбирать не приходится.
– Помните, – сказал Бретт, – мы пытаемся спасти настоящего человека, такого, как вы и я… не голема. Наш долг – помочь ему.
У толстяка дрожали руки. Он неотрывно смотрел на Бретта, облизывая губы. Бретт полез вниз.
Спуск поначалу давался легко, на неровной стене ямы хватало опор для ног. Встретился торчащий из нее конец гнилого бревна, под ним – кусок ветхой бетонной трубы диаметром два фута. Бретт преодолел уже десять футов. Наверху на фоне зубчатого отверстия в стене виднелась широкая фигура толстяка.
Затем пошла гладкая круча. Бретт миновал ржавый обрезок водопроводной трубы, осторожно перехватывая веревку руками. Если до самого дна не найдется ни одной опоры, трудненько будет возвращаться…
Внизу, футах в двадцати, он видел черную воду. То и дело ее пятнали всплески, это сыпалась потревоженная при спуске земля.
Вдруг ритмично завибрировала веревка. Ладонями Бретт явственно ощутил, что ее пилят… А в следующий миг полетел вниз.
Он шлепнулся спиной в маслянистую воду. Вокруг с продолжительным плеском упала веревка. Бретт встал, нашел ее конец. Лоснящиеся нейлоновые волокна были перерезаны острым ножом.
Добрых полчаса Бретт бродил по пояс в воде вдоль мокрой глинистой кручи. Высоко над головой в земляную стену упирались брусья тусклого солнечного света. Дхувы в этой яме не оказалось. Как и желов.
Он набрел на мокрое бревно, торчащее над поверхностью воды, повис на нем, передохнул. Кругом на черной глади покачивался хлам – пластмассовый пистолет, карточки с заявками для бриджа, сумка для гольфа. Выше в глиняной толще начинался тоннель, и вел он, как увидел Бретт, в такую же огромную яму. Бретту представился город, молчаливый и пустой, стоящий на гигантских сотах.
Бретт двинулся по тоннелю. Через час он пересек вторую яму. Теперь он держался за гранитный уступ прямо под тем местом, где исчез Дхува. Далеко наверху виднелась официантка в зеленом, она так и стояла истуканом на полоске линолеума.
Бретт смертельно устал, пока бродил в воде и месил ногами раскисшую землю. Похоже, спасти рыжего беднягу невозможно, как и выбраться отсюда самому. Ох и свалял же он дурака, доверившись толстому идиоту и оставив его наверху с ножом… Но ведь и правда не было выбора.
Придется искать путь наверх. Что толку бродить по дну ямы? Он прямо сейчас и начнет.
Бретт отступил на несколько шагов и осмотрел вздымающуюся глиняную стену. В двадцати футах из торчащего обломка двухдюймовой трубы капала вода. Он снял с плеча веревку, соорудил петлю, раскрутил и бросил. Веревка с плеском упала в воду. Бретт собрал ее, сделал вторую попытку. Получилось с третьей. Он подергал – держит – и полез вверх. Тонкий нейлон был гладким, как стекло; мокрые, грязные руки скользили; Бретт зажимал веревку ступнями и продвигался дюйм за дюймом. Вот он съехал на два фута и снова упрямо двинулся вверх; опять сполз и опять с огромным трудом преодолел это расстояние…
Через десять футов в мокрой глине нашлась опора для ноги. Бретт отдохнул и двинулся дальше, превозмогая боль в измученных мышцах и стертых в кровь ладонях. А вот и путаница оборванных электрических проводов, можно повисеть на них и отдышаться. Поблизости в глине отверстие диаметром в два фута; если раскачаться, удастся, пожалуй, дотянуться до него. Стоит попробовать. Лезть вверх на онемевших, скользких от глины руках уже невозможно.
Он ухватился за веревку, оттолкнулся от стены, раскачался, зацепился ногой за край отверстия и запрыгнул… нет, правильнее сказать, ввалился в зев тоннеля. Сдернул веревку с трубы, смотал и повесил на плечо. И на четвереньках двинулся по узкому лазу.