- Так она же не голодная! Она только что ела, вот и не стала на тебя бросаться, - возразил ей Ники снизу; он сидел во впадине, соединявшей спины обеих половин, и озадаченно ощупывал шкуру животного. - Ничего не заметно, ни следа, ни шрама! Как будто они и не отделялись друг от друга. Как же быть с математикой, Нуми? Ведь один плюс один - это обязательно два! Или у вас не так?
- Я в математике не очень, - призналась девочка, - сейчас спрошу свой мозг. - Она помолчала, потом о удивлением сообщила: - Знаешь, оказывается, один плюс один - не всегда два. То есть, всегда, но только в математике. А в жизни не так. Например, если на каплю воды капнуть еще одну каплю, то их будет не две, а все равно одна, только побольше.
- Ну и хитрющий он у тебя, этот мозг! - засмеялся Ники.
- Пойду попробую опять, - сказала девочка и поднялась с места, мы должны подружиться.
- А вдруг ты с ним так подружишься, что про меня забудешь?
Нуми даже остановилась - она все еще не привыкла к его шуткам.
- Ты что, серьезно? - Девочка вслушалась в излучения сто мозга и рассердилась. - Нет, сам ты так не думаешь! Как это можно, думать одно, а говорить другое!
- Я же тебе объяснил, - засмеялся Ники, - что у нас, землян, все вперемешку. Не то, что у этого твоего приятеля.
- Буф-ф, Ники! - вздохнула девочка. - Ну что вы за цивилизация, трудно с вами! А сейчас помолчи, потому что ты мне мешаешь сосредоточиться; у тебя такие путаные излучения!
И она на цыпочках отправилась ко второй голове чудовища. Тут оба хобота громко затрубили, будто не пускали Нуми; а может, соглашались, что с землянами очень трудно иметь дело. Потом оба хобота, напрягаясь изо всех сил, потянулись вперед, указывая на гребень холма. Там показалось еще одно такое же чудовище. Намерения у него были явно недружелюбные: оно тоже выставило вперед оба хобота, как дула гигантских орудий, и они взревели, будто гудки океанского парохода. Внезапно зверь раскололся пополам, словно в него угодил артиллерийский снаряд, но не упал замертво, а одной своей половиной бросился с устрашающим рыком вперед; вторая же половина осталась на месте и трубила, подняв хобот к небу.
Ребята не заметили, когда раздвоился их зверь, они только увидели, что вторая, "злая" его половина изо всех сил мчится вперед, туда, где ждал ее противник.
Ники дернул девочку за рукав.
- Слушай, им сейчас не до нас. Давай спустимся по хвосту вниз.
- Посмотрим, что будет дальше! - взмолилась Нуми.
"Буф-ф!" - готов воскликнуть автор вместе с Ники. Наверное, во всей Галактике не отыщешь более любопытного существа, чем девочка с Пирры. Ведь они уже чуть было не погибли на планете звездных жителей, и все из-за ее любопытства.
Не колеблясь и ни на минуту не замедляя своей шаткой рыси, чтобы выкрикнуть угрозу или осмотреть противника, две боевые половины налетели друг на друга. Толчок и треск был такой, будто произошла железнодорожная катастрофа от столкновения двух локомотивов.
Хоботы двух половин сплелись, они со всего размаха били хвостами, словно бичом, норовя вцепиться в противника страшными зубами. Весь холм трясся от рычанья, воя и топота гигантских ног. Хорошо, что шлемофоны были изолированы, иначе ребята не могли бы слышать друг друга.
- Давай болеть за нашего! - предложил Ники, опомнившись от первого испуга.
- Как это - болеть?
- Ну, будем кричать ему, подбадривать! "Давай! Работай правой! Мазила! Хватай его за нос: Бей по кумполу! Пусти ему кровь!" Ну, и так далее.
- Буф-ф, Ники! Разве можно так говорить! - возмутилась Нуми.
- А что такого? У нас на Земле так кричат все болельщики. И на футболе, и на боксе. А что кричат у вас на стадионе?
- На наших стадионах никто не дерется. И науськивать кого-нибудь, чтобы совершилось зло, - страшное преступление.
- Ох уж эти мне пирранцы, с их моралью! Ведь наш должен победить! Если он не свалит новенького, неизвестно, что тот с нами сделает. Смотри, смотри! Это не наш?
У одного из гигантов уже заплетались ноги. На шее и боках зияли глубокие раны, висела клочьями шкура. Кровь лилась, как из пожарного шланга. Было только непонятно, чья это половина, потому что оба чудовища все время топтались но поляне и кидались друг на друга. Раненый зверь уже несколько раз падал на землю, метался и ревел, размахивая в воздухе ногами.
- Мне кажется, это наш, - с дрожью в голосе сказала Нуми.
- Может быть, ему лучше погибнуть. Тогда у нас останется добрая половина. С ней хоть можно договориться.
- Буф-ф, Ники, - снова возмутилась девочка, - желать смерти какому-либо существу запрещается.
Он хотел было ей сказать, что такой запрет существует только на Пирре, но тут ему в голову пришла блестящая мысль:
- Слушай, Нуми, а ведь умно придумано! Раз надо драться, дерутся только злые половины. И правильно, зачем добрым из-за них страдать? Эх, вот бы можно было и на Земле ввести такой порядок! Когда политикам и генералам захочется воевать, пускай они сами дерутся между собой. А народы будут только кричать: "Давай! Мазила!" Как ты считаешь?
- Ничего я не считаю, - задумчиво отозвалась Нуми. - Потому что не пойму, для чего вы, как и ваши предки, до сих пор воюете друг с другом... О-о-о! - внезапно вскрикнула она, как от боли.
Один зверь упал на бок. Он еще отбивался, но уже не в силах был подняться; еще щелкал челюстями, но не мог укусить противника, а тот топтал его изо всех сил, безжалостно рвал зубами брюхо, кидая в стороны клочья мяса. Битва приближалась к концу. Хобот половины, на которой сидели ребята, закрутился штопором и издал странный вой. Вой этот становился все протяжнее - явно, погибала половина их чудовища. Но почему вторая половина, на которой они сидят, не спасается бегством? Или Ники прав, и на этой планете дерутся и погибают те, кто несет в себе зло?
Упавший зверь взревел в последний раз и затих. Победитель издал ликующий вопль и повернулся к своей половине, которая ждала его в метрах ста от поля сражения; та быстро подбежала, они слились воедино, и обе головы начали рвать бездыханную жертву на части.
Умолкла и осиротевшая половина. Ее хобот скрючился и повис безжизненно. Зверь скорчился, зашатался и рухнул, будто прямо в сердце ему попала пуля. А ведь его никто и пальцем не тронул! Ники и Нуми покатились в траву и живо вскочили на ноги.