Ники встревожился. Уж не проговорилась ли она, что он прилетел с Земли?
- Они нас выгоняют, - сказала Нуми. - Детям нельзя находиться среди них. Мы должны отправиться к детям.
- Что ж, пойдем к детям, - согласился Ники. - У этой твоей прекрасной цивилизации все наоборот. Здесь чем старше становятся, тем больше глупеют.
- Ники, ты опять всех высмеиваешь! - строго заметила Нуми. - Надо мной смеешься!
- Как ты это заметила? - развеселился Ники. - Наверное, искусственный мозг подсказал? Он у тебя умный. Ты его береги, а то как бы он не сносился раньше времени.
И Ники пошел в ту сторону, куда указывали райские "самодеятели", как он прозвал этих жителей планеты, даже не попрощавшись с ними. Нуми догнала его и зашагала рядом. Она обиженно молчала до тех пор, пока Ники, поняв, в чем дело, не сказал голосом своего мудрого прадеда:
- В своей долгой и нелегкой жизни, Нуми, я убедился, что истину постичь трудно. И нечего на меня дуться, потому что когда ты дуешься, то становишься похожа на этих типов с ковриками.
Только тут Нуми перестала сердиться. Наверное, ей не хотелось походить на райских жителей.
5
Как режут поросят.
Правильно ли развешаны звезды.
Во что играют дети в раю
Из-за следующего холма доносился веселый гомон, он то стихал, то поднимался с новой силой. Каждый, кому доводилось слышать детский гомон, знает, что он вызывает какие-то радостные предчувствия. По крайней мере, у земных людей. Ребята прибавили шагу.
По склону холма носилось множество детей; там были и ровесники наших путешественников, и ребята поменьше, и вовсе малыши, недавно научившиеся ходить. Они играли в какие-то непонятные игры, и все были совершенно нагие. Должно быть, им еще не полагалось трусиков из травы.
- Прямо позавидуешь, - заметил Ники. - Дома с этой одеждой одна морока. Я, к примеру, каждый месяц снашиваю по паре брюк и по паре обуви, а что не сношу, становится мало через полгода.
- Еще бы, ты столько ешь! - отозвалась Нуми.
- Только не говори про еду!.. Эх, был бы у меня с собой мой ножик, я бы хоть поросенка зарезал...
Нуми не поверила:
- Ники, ты не можешь этого сделать!
Николай Буяновский сроду не видел, как режут поросят, но Ники Буян ответил, не задумываясь:
- Еще как могу!
- Но это чудовищно!
- Ну да! Очень даже здорово. Хватаешь его за голову, и раз, раз...
- Прошу тебя, перестань! - в ужасе воскликнула Нуми, - я не могу слушать!
Ники развеселился:
- Ты что, забыла, что я представляю другую цивилизацию?
Но Нуми еще не оправилась от потрясения.
- Не напоминай мне об этом таким образом, Ники! Я хочу тебя любить, а если ты будешь так говорить, не смогу.
Вот и она ему напомнила, что принадлежит к другой цивилизации... Какая земная девчонка сумела бы столь чистосердечно произнести такие хорошие и страшные слова?
- Буф-ф! - отозвался он по-пиррански. - А ты зачем веришь каждому слову? Ну, как я его зарежу? Разве что лягну, если он уж очень меня допечет.
Нуми счастливо вздохнула.
- Я так и знала! Ты добрый мальчик. До сих пор не могу понять, за что на Земле тебя прозвали Буяном.
- От Буяновского. Чтобы покороче.
- Но ты как-то сказал, что не только поэтому...
- Правда, я еще и немножко буйный и шальной, - признался он.
- А помнишь, ты обещал научить меня шальным мыслям?
- Какие там шальные мысли, если у тебя в голове электронная машинка! Хочешь, устроим школу для этих голопятых? Будем учить их чтению, арифметике и всякому такому?
- Но это никакая не шальная мысль... - девочка была явно разочарована.
- Как не шальная? А на чем они будут писать, на животах, что ли? Здесь даже песка нет!
- Что-нибудь придумаем, - отозвалась Нуми и стала поспешно спускаться вниз по склону холма.
Дети встретили гостей радостными криками, и тут же окружили их, а потом воцарилась тишина. Они стояли как детсадовцы, у которых строгие воспитатели, хотя ни в одном земном детском саду ребята не ведут себя так примерно. Каждый по очереди прикасался к скафандру Ники или Нуми и отходил в сторону, уступая место товарищу. А те, что постарше, ростом с Ники Буяна, вообще не подошли и держались в сторонке, будто не желая ронять свое достоинство. Должно быть, подражали своим нелюбознательным родителям и дедам.
Нуми поймала ручонку, протянувшуюся к ее скафандру, и что-то мягко сказала малышу; он тихо ответил ей, она опять что-то сказала, и малыш показал на небо.
- Очень странно, - удивилась Нуми. - Я спросила, как его зовут, а он мне говорит: "Я тот, кто утром зажигает Солнце".
Она притянула к себе другого малыша, поговорила и с ним, а потом перевела:
- А этот говорит, что развешивает по ночам звезды.
- То-то они так хорошо развешаны! - ухмыльнулся Ники. - Что с них взять, малышня!
Третий мальчик сказал, что он пускает речки, чтобы они текли вниз.
- Ну, вниз-то они и сами текут, - заметил Ники. - Скажи ему, чтобы он пускал их течь наверх!
Нуми решила вступиться за малышей:
- Но ведь они так играют! Это же прекрасно!
- Играть надо тем, что можешь подержать в руках. Пускай строят дома, делают запруды, плетут корзинки... - Ники хотелось добавить: "мастерят себе луки и стрелы", но он знал, что пирранской девочке это не понравится, и умолк.
- Зачем им учиться строить дома? Ведь они им не нужны! Зачем им корзины, когда плоды есть круглый год, нужно только подойти к кусту, сорвать и положить в рот!
Неожиданно для Нуми мальчик сразу же согласился:
- Все правильно! Я уже и сам об этом думал. А еще я думал, что если это верно, что они прилетели с Земли, я хочу сказать, если их, как нас, перенес сюда Мало, то он им сделал большую гадость.
- Об этом еще рано судить, Ники. Мы не знаем, по каким законам устроена их жизнь.
Нуми направилась к мальчикам постарше, стоявшим в стороне, и вступила с одним из них в разговор, который потом дословно передала Ники.
"Мы прилетели из других миров, где светят другие солнца", сказала она, на что мальчик ответил ей, что бог создал множество миров, но их мир лучше всех. Нуми спросила, почему на этой планете дети живут отдельно от родителей и вообще от взрослых, и мальчик объяснил ей, что они еще не имеют права заниматься искусством и что не должны мешать старикам постигать блаженство красоты и истины.