Да, молодой воспитатель умел разговаривать с мальчишками, а Ники умел представлять себе что угодно, и у него полегчало на душе.
В лагере их встретили бурным восторгом. Села набросилась на Ники как сумасшедшая и завертела его во столовой в бешеном танце, да так, что у него закружилась голова. Александру с трудом удалось остановить ее. Он сказал:
— Разреши представить тебе твоего нового брата. Мама его усыновила и даже дала ему имя: Ники Буян.
Тут девочка закружила их обоих. Конечно, на Луне это нетрудно, ведь здесь все в шесть раз легче, чем на Земле. Однако, в лагере на все отводилось строго определенное время, потому что там господствовал суровый режим, который соблюдали все школьники.
Этому режиму должен был подчиняться и гость из прошлого. Правда, ему было куда тяжелее. Ведь ему приходилось учить то, что каждый лунянин знал чуть ли не с рождения, а таких вещей было, ох, как много. Но стоило ему впасть в отчаяние, и Сашо выводил его на поверхность, показывал яркое пятно, светившееся среди звезд, и они вместе начинали мечтать о будущем полете. А один раз названый брат просто отругал его:
— Ники, почему ты от меня таишься! Как я могу тебе помочь, если не знаю, что тебя мучает!
— Кто возьмет на звездолет такого дикаря…
— Какого дикаря? — не понял студент.
Ники чуть не плакал.
— Такого! Туземца! Представителя отсталых племен! Что, на Земле уже таких нет? Значит, я последний!
Молодой воспитатель строго посмотрел на него:
— Ты, брат, не отсталый и не глупый. Ты просто перепрыгнул через время, за которое многое изменилось. И потому тебе трудно. Ведь ты помнишь, что в Институте в первую очередь исследовали твой мозг? Это было необходимо, мы должны были решить, можно ли тебе верить. Ты знаешь, что оказалось? Что у тебя тот же коэффициент интеллигентности, как выражаются специалисты, что и у наших лучших учеников! Так что нечего оправдываться отсталостью, слышишь? Кроме того, человек из прошлого — еще не значит глупый человек. Глупые люди есть и сейчас, найдутся и в будущем. Все знания, которыми мы владеем, добыты не нами, не мной, не Селой. Разве не так? Будь спокоен, в Институте уже разрабатывают для тебя специальную программу, ты быстро догонишь своих ровесников. Кстати, тебе приготовили сюрприз. Пошли, они, наверное, уже прилетели.
Два незнакомых человека ждали в пустой столовой. На столе была расставлена какая-то аппаратура. Оказывается, они прилетели затем, чтобы записать обращение Ники к Пирре и послать его в космос. Может быть, когда-нибудь оно дойдет до пирранцев, и они его расшифруют. Пусть даже на это уйдут века, главное, существует надежда, что хотя бы грядущее человечество установит связь с далекими собратьями. Незнакомцы даже привезли текст послания.
Ники так разволновался, когда начал читать: «Земля вызывает Пирру, планета Земля вызывает Пирру…», что ему пришлось несколько раз повторить все сначала. Он заикался чуть ли не на каждом слове. Его заставили передохнуть, выпить стакан сока и только после этого ему удалось прочитать послание без запинки. Это было нелегко, потому что там было полным-полно формул и научных проектов о том, как и где двум цивилизациям искать друг друга.
Покончив с готовым текстом, мальчик, затаив дыхание, спросил, можно ли ему что-нибудь добавить от себя. Ему сказали, что можно, только что-нибудь совсем короткое. И Ники снова встал у аппарата.
— Ники вызывает Нуми! — выкрикнул он. — Ники с планеты Земля вызывает Нуми с планеты Пирра! Милая Нуми, пожалуйста, прилетай опять на Землю! Теперь здесь очень красиво, и люди добрые и все будут очень тебе рады. Я буду тебя ждать, Нуми!
Сашо перевел приезжим, что сказал Ники, и они не стали возражать. Только один из них что-то заметил, и Сашо засмеялся.
— Он говорит, пускай прилетает, сыграем первую межзвездную свадьбу.
Ники удрал из столовой. Сашо разыскал его в складе скафандров и строго отчитал:
— Ты что, снова раскис? Куда это ты собрался?
— Ненадолго прогуляюсь.
— Тебе еще рано выходить одному, сам знаешь. Я пойду с тобой. А вообще, я хотел тебе сказать, чтобы ты не думал, что над тобой смеются. Это просто шутка. Мы уважаем чувства людей, Ники, сегодня у нас никто не стыдится своих чувств.
Они надели скафандры и через шлюзовый туннель вышли на поверхность. Ники уже уверенно шагал в тяжелых сапогах, однако страшно мерз в лунном скафандре. Он знал, что костюм надежно защищает от чудовищного холода лунной ночи, и все же никак не мог согреться; ему казалось, что и мысли у него такие же — голые и зябкие, как он сам однажды сказал Нуми. Ему все чудилось, будто она где-то здесь, рядом, он просто никак не может увидеть ее во мраке и не может найти слова, в которые можно одеть свои мысли о ней. И от этого становилось еще холоднее.