Пока капитан говорил, я исподтишка бросал взгляды на Хендрикса. Похоже было, что тихое отчитывание действовало сильнее всех окриков Зима. Возмущение сменилось у Хендрика явным удивлением, а потом на его лице застыла угрюмая гримаса.
- Говори! - резко приказал Франкель.
- Э-э… В общем, скомандовали замереть, и я упал на землю, в грязь и вдруг увидел, что лежу прямо в муравейнике. Поэтому я привстал на колени, для того чтобы продвинуться еще хотя бы за пару футов. И тут меня ударили сзади, так что я упал, и он закричал на меня. И я вскочил и ударил его, а он…
- СТОП! - Капитан поднялся со стула, вытянулся, став как будто даже выше ростом, и впился взглядом в Хендрика.
- Ты… ударил… твоего командира роты?
- Э… я же сказал… Но ведь он ударил первым. Да еще сзади, когда ничего не ожидал. Я никому такого не позволял. Я ударил его, и тут он ударил меня снова, а потом…
- Молчать!
Хендрик поперхнулся, потом добавил:
- Я же хотел как раз все объяснить…
- Я думаю, теперь мы все решим, - сказал холодно Френкель - И решим очень быстро.
- Дайте мне лист бумаги. Я увольняюсь.
- Одну минуту. Сержант Зим.
- Да, сэр.
Я вдруг вспомнил, что Зим тоже здесь, что он просто стоит, не произнося ни слова, неподвижный, как статуя, только видно, как перекатываются желваки на скулах. Теперь я был уверен, что под глазом у него синяк. Здорово, кажется, его Хендрик достал.
- Вы знакомили роту с необходимыми статьями закона в службе?
- Да, сэр. Закон вывешен для ознакомления, и его также читают каждое субботнее утро.
Происшедшее вдруг предстала в совершенно ином, мрачном свете. Ударить Зима? Каждый в роте хотя бы раз дрался с сержантом, и от кого-то ему даже доставалось - но ведь это на тренировках. Он брал нас после подготовки у других инструкторов и шлифовал. Что уж там, один раз я видел, как Суцзуми так его сделал, что он потерял сознание. Бронски облил его водой, и Зим вскочил, и улыбнулся, и тряс Суцзуми руку, и тут же сделал из него отбивную…
Капитан Френкель оглядел нас и остановил свой взгляд на мне:
- Соединитесь со штабом полка.
Я со всех ног бросился к аппаратуре и отступил назад, когда на экране появилось чье-то лицо.
- Адъютант, - сказало лицо.
Франкель тут же откликнулся:
- К командованию полка обращается командир второго батальона. Я прошу прислать офицера для участия в суде.
- Насколько срочно? - спросило лицо.
- Насколько возможно.
- Ладно, попробуем. Я думаю, Джек у себя. Статья, фамилия?
Капитан назвал Хендрика, его номер и статью. Человек на экране мрачно присвистнул.
- Сейчас все сделаем, Ян. Если не найду Джека, приеду сам. Только доложу старику.
Капитан Франкель обернулся к Зиму.
- Этот эскорт - свидетели?
- Да, сэр.
- Командир группы тоже мог видеть?
Зим заколебался:
- Я думаю, да, сэр.
- Доставьте его.
- Есть, сэр.
Зим подошел к аппарату связи, а Франкель обратился к Хендрику:
- Вы хотели бы видеть кого-нибудь, кто мог свидетельствовать в вашу защиту?
- Что? Мне не нужны никакие защитники. Он сам знает, что сделал! Дайте мне лист бумаги - я хочу как можно скорее убраться отсюда!
- Все в свое время.
И это время наступит очень скоро, подумалось мне. Через пять минут явился капрал Джонс, одетый по всей форме, и тут же вошел лейтенант Спайкс. Он сказал:
- Добрый день, капитан. Обвиняемый и свидетели здесь?
- Все тут. Садись, Джэк.
- Запись?
- Сейчас, сейчас.
- Отлично. Хендрик, шаг вперед.
Хендрик шагнул, было видно, что он совершенно сбит с толку и нервы его на пределе. Голос у лейтенанта вдруг стал необычно резким.
- Полевой трибунал назначен по приказу майора Мэллоу, командира Третьего тренировочного полка, лагерь имени Артура Курье, и в соответствии с законами и правилами Вооруженных Сил Земной Федерации. Присутствующие офицеры: капитан Ян Франкель, Мобильная Пехота, командир Второго батальона, Третьего полка; лейтенант Джэк Спайкс, Мобильная Пехота, исполняющий обязанности командира первого батальона Третьего полка. Обвиняемый: Хендрик Теодор, новобранец, номер Ар-Пи 7960924. Статья 9080. Обвинение: физическое сопротивление вышестоящему чину в боевых условиях.
В тот момент меня больше всего поражала быстрота происходящего. Неожиданно я сам оказался «офицером-секретарем суда» и обязан был выводить и приводить свидетелей. Я подошел к ним, мучительно соображая, что надо сказать, но Зим поднял бровь, и все вышли из комнаты. Зим отделился от всех и стоял ждал в сторонке. Капрал присел на корточки и вертел в руках сигарету.