Красивый, как все Разумовские, с прекрасными манерами и с непревзойденно великолепной наглостью, Андрей Кириллович без труда обольстил одну из принцесс - Вильгельмину, причем умудрился сделать это прямо на корабле, по дороге в Санкт-Петербург. По прибытии же туда Андрей Кириллович с полным хладнокровием рекомендовал другу жениться именно на Вильгельмине, как на самой достойной и прекрасной. Мнение Разумовского для Павла было истиной в последней инстанции, и он даже не обратил внимания на некоторые странности в поведении своей невесты. А та, крещеная под именем Натальи Алексеевны и обвенчанная с цесаревичей Павлом, совершенно открыто продолжала начатый на корабле роман с Андреем Разумовским. Не замечал этого романа только муж, в равной степени ослепленный любовью к жене и к другу.
Великая княгиня скончалась из-за осложнений во время родов и из-за того, что врачи слишком долго не решались сделать кесарево сечение. "Нежная" мать и свекровь, императрица Екатерина не только заставила безутешного Павла ознакомиться с перепиской Натальи и Андрея, но и порекомендовала ему поговорить со священником, исповедовавшим Наталью перед смертью. Тот не сохранил тайну исповеди, поскольку, по-видимому, опасался гнева императрицы больше, чем гнева Божьего. Андрей Кириллович из ближайшего друга цесаревича моментально превратился в его смертельного врага.
Екатерина, желая довести дело до логического конца, отдала Андрея Кирилловича в руки главного российского инквизитора - Степана Шешковского. Тот был печально знаменит своим "специальным креслом" - чрезвычайно хитроумным устройством для пыток. Человек, садившийся в это совершенно обычное с виду кресло, оказывался прочно привязанным к его подлокотикам. А затем Шешковский нажимал кнопку, кресло опускалось в специальный люк так, что над полом оставалась лишь голова допрашиваемого. А внизу два палача начинали охаживать несчастного кнутами до тех пор, пока инквизитор звонком не давал сигнала к окончанию экзекуции.
Андрей Кириллович повел беседу так, что Шешковский помимо своей воли плюхнулся в пресловутое кресло. Механика сработала, как обычно, палачи приступили к выполнению своих обязанностей, а Андрей Кириллович под вопли хозяина кабинета неспешно собрал все компрометировавшие его документы и с достоинством удалился. Шешковский так и не признался императрице в своем конфузе, доложил только, что из графа Разумовского не удалось вытянуть ни словечка признания.
Екатерина умела проигрывать красиво. Рассудив, что человека с такими способностями лучше всего держать... на дипломатической службе, она отправила Андрея Кирилловича в Неаполь, где России необходимо было получить свободный доступ своих кораблей в неаполитанский порт. Разумовский не торопился: его путешествие по Европе превратилось в своего рода триумфальное шествие, а сплетни о победах над самыми блистательными и недоступными аристократками опережали его роскошную карету. Когда он, наконец, прибыл в Неаполь, то держался с его королевой Каролиной общепризнанной красавицей! - донельзя сухо, не делая ни малейшей попытки за ней поухаживать. Раздосадованной и озадаченной королеве не оставалось ничего другого, как самой соблазнить самого модного кавалера того времени светлейшего князя Разумовского. Кстати, княжеский титул был им получен в результате хлопот цесаревича Павла. Как он расплатился со своим покровителем и другом, уже известно.
Как только Разумовский получил доступ в королевскую спальню, точнее, как только королева его туда затащила, русский флот получил доступ в неаполитанский порт. А некоторое время спустя Разумовский получил новый приказ своей императрицы: отправиться послом к шведскому двору, ибо назревала война со Швецией. Андрей Кириллович не затруднял себя поисками новых МЕтодов: в Стокгольме он стал любовником шведской королевы и все государственные секреты без традиционных шпионских страстей и хлопот. Как только угроза войны миновала, Екатерина отправила своего "дипломата-любовника" в Вену. Разумовскому удалось заключить, точнее, возобновить выгодный для России договор с Австрией, но поскольку подходящей королевы на сей раз не нашлось, Андрей Кириллович... женился на прелестной девушке, не слишком, кстати, знатного происхождения. Год спустя его постигли срезу два удара: в родах скончалась жена и умерла его покроеительница-врагиня, императрица Екатерина. Рассчитывать на то, что дипломатическая карьера будет продолжаться при императоре Павле, не приходилось. Незлопамятность в число христианских добродетелей нового государя отнюдь не входила.
Действительно, в короткое царствование Павла о Разумовском практически не 5ыло слышно. Но при императоре Александре 1 светлейший князь Разумовский занял пост русского посла в Вене и оставался на нем вплоть до 1814 года, то есть почти 13 лет. Тогда же он женился вторым браком на австрийскои графине, принял под её влиянием католичество и тем самым вызвал окончательное неудовольствие русского двора. В Вене его полуиронически называли "эрцгерцог Андрей" и с большим скептицизмом относились к рассказам о его блистательных любовных и дипломатических победах в прошлом. Похоже, к концу жизни он и сам начал в них сомневаться.
Потомство Андрея Кирилловича перешло в австрийское подданство и со смертью светлейшего князя род Разумовских в России считается пресекшимся.
Два поколения, четыре судьбы. Мгновенный взлет на самую вершину власти двух братьев - Алексея и Кирилла, блестящая жизнь двух младших Разумовских - Алексея и Андрея, и занавес падает. Что же осталось? Великолепные дворцы да легендарный Царскосельский лицей, без создания которого история и культура России была бы, возможно, совсем иной...
Хотя, это не так уж и мало, если вдуматься.
ТРИ СУДЬБЫ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ
История России изобилует самозванцами. Но среди них выделяется фигура женщины, о которой вообще ничего доподлинно не известно. Даже могилы у неё две - в Москве и в Санкт-Петербурге...
Многие наверняка знают романтическую историю княжны Таракановой, якобы незаконной дочери императрицы Елизаветы и её фаворита Алексея Разумовского, которая заявила о себе в первые годы царствования Екатерины II, была обманом вывезена из Италии в Санкт-Петербург и погибла в каземате Петропавловской крепости при страшном наводнении.
Все это очень красиво, но не совсем соответствует действительности. В Петропавловской крепости в то время действительно находилась в заключении молодая женщина, выдававшая себя за дочь покойной императрицы Елизаветы, но она никогда не принимала фамилии Таракановой. Такой фамилии среди русских князей не было вообще.
Другие имена самозванки более понятны. Одно время она именовала себя персиянкой Али-Эмете, затем княжной Владимирской с Кавказа, "Азовской принцессой" и, наконец, остановилась на самом "скромном" титуле: Елизавета, всероссийская княжна.
Корни интриги, по-видимому, нужно искать в Париже, в монастырском пансионе для девиц самого высокого происхождения, но, как правило, бесприданниц. По достижении шестнадцати лет воспитанницы "Преддверия" (так назывался пансион) уходили в монастырь. Бывали, однако, и исключения в пансионе укрывали от опасностей политических интриг и корыстных расчетов богатых невест-сирот. В 1760 году в "Преддверии" оказались сразу две такие девицы: русская княжна Анастасия Владимирская и племянница персидского шаха Али-Эмете. Обе были хороши собой, богаты и не имели близких родственников на родине. Обе попали в поле зрения отцов-иезуитов, негласно покровительствовавших пансиону. Начали они с того, что состряпали бумагу, "неопровержимо" доказывавшую права Анастасии Андреевны на российский престол как родной племянницы Анны Иоанновны, царствовавшей в России с 1730 по 1740 год и не оставившей прямых наследников. Анастасия Андреевна якобы была дочерью её сестры - Прасковьи Ивановны. Беда в том, что царевна Прасковья на самом деле скончалась ... бездетной.