— C тобой ничего не случится. — сказал он. — Я же говорю — мы многих потеряли на Геонозисе, но после него погибло очень мало.
— Бардан…
— Сначала им понадобится пройти через маленькую армию Кэла. Но — да, если тебе нужно мое слово — я отдам свою жизнь, чтобы его защитить.
Этейн негромко охнула, и когда Джусик отвернулся от зеркала — она выглядела так, словно вот–вот заплачет.
— Я не жду от тебя что…
— Знаю, но я–то от себя жду. — К тому времени, как он вернется с задания, она вернется на службу, и Лазима, Бесани или Скирата будут здесь, чтобы присмотреть за базой. — Больше никакого дурацкого героизма. Да пребудет с тобой Сила, Этейн.
Джусик не оглядывался. Когда он уходил от кого–то, всегда наступал последний момент, когда ему приходилось отводить глаза от проблеска боли на лице, так что он старался уходить быстро.
Незаметность при путешествиях по городу стала для него уже привычной: оплата только наличными, поездки с несколькими пересадками на общественном транспорте, избегать места с камерами слежения. Он мог подчищать память и отключать камеры наблюдения силой мысли, но не хотел оставлять за собой след из возмущений в Силе.
А если, несмотря на его старания, останутся следы… Джайлер Обрим наверняка сможет их подтереть.
Центр Валорума выглядел снаружи как среднего размера санаторий, и только впечатляюще укрепленные ворота и несколько последовательно стоящих дверей, которые вероятно были спаренными, как в воздушных шлюзах на Мустафаре, давали понять, что это судебное психиатрическое заведение. Не все его гости были преступниками; многие были опасны только для себя, но все они были здесь потому, что суды постановили что их нужно изолировать. Он привлекал удивительно мало внимания, но, с другой стороны, на Корусканте в последнее время появилось много правительственных зданий с неприметными фасадами, и это был не жилой район.
Джусик вручил свой идентчип дроиду у ворот, сильно смахивавших на позицию для ионной пушки. Тот детально его просканировал и отступил назад, давая ему пройти.
Это очень просто — подделать удостоверение гражданского служащего, если у тебя есть контакт с гражданским служащим, готовым отдать тебе его или ее чип для электронного клонирования и модификации. Оригинальный чип Бесани Веннен теперь обзавелся потомством — фальшивыми удостоверениями служащего для всех причудливо перепутанных сфер республиканской администрации. Бюрократия, которая сама не знала, сколько нанято ей работников в каждый конкретный день, была готова к проникновению. В последний раз, когда Джусик вскрывал платежную систему, одних лишь работников нанятых на полный рабочий день, было около восьми миллионов — в два с лишним раза больше, чем численность Великой Армии.
Денел Херрис был всего лишь очередным бумагомаракой, и существует он или нет — не имело никакого значения. Джусик надел его облик, словно костюм.
— Я займу вас ненадолго. — сказал он, с подобающе раздраженным видом, когда заместитель шеф–администратора с «др. с. пелбион» на бейдже вел его по коридорам успокаивающего светло–зеленого цвета. — Готовим отписку для министра здравоохранения. Опять кричат «караул» насчет опасных пациентов, которых слишком рано выпустили в общество.
— Никак не пойму, как это мы пропустили вашу заявку. Мне глубоко жаль…
— Не стоит. — У Джусика уже были планы этажей здания — любезно предоставленные не подозревающей об этом коммунальной администрацией — но нелишне будет и заснять внешний вид. Он сжимал комлинк в одной руке, словно ожидая важного вызова, но встроенная голокамера была активна. Отснятые подробности можно было изучить позже. — Если мой визит такой неожиданный — может быть, мне встретиться вашим директором?
«Скажи нет. Я возражать не буду. Я могу врать всю дорогу, но…»
— Боюсь, он сегодня не в офисе…
— Что ж, я уверен, вы сможете мне помочь. — Джусик шел, стараясь не подавать вида, что он знает куда идет. — Итак — насколько опасны пациенты, которых вы здесь содержите? Сколькие из них действительно опасны для других граждан? Разве их несчастные души не волнуются больше о том, как бы выброситься из окна?
— Как правило. — Пелбион был тощим человеком лет пятидесяти, который оглядывался через плечо каждый раз, когда они проходили очередной комплект дверей, словно ожидая нападения. — Но мы принимаем некоторых высокоопасных пациентов — по краткосрочным контрактам. Действительно опасные затем переводятся в изолирующее заведение на Джевелете. И я могу вас уверить, что наши клинические оценки рисков гораздо, гораздо строже, чем в других учреждениях. Мы не полагаемся только на фармацевтические методы или убедительные собеседования с экспертными группами.