Десантный тросик встроенный в броню коммандо был метров сто максимум. Дарман представил себе самую–самую последнюю, отчаянную попытку бегства, когда он не ломал себе шею, упав под нужным углом и прокатившись последние пятьдесят с чем–то метров, но как только он оказался на земле, с шаб знает сколькими мятежниками вокруг — у него закончилась фантазия. И удача. Но все же оставалась еще и песчаная буря. Они могут использовать ее как прикрытие.
Впрочем, это могло также закончиться и их смертью.
— Ракетные ранцы. — тоскливо протянул он. — Ракетные ранцы надо бы сделать стандартным снаряжением. Мэндо не дураки.
Отряд мауджаси–альпинистов выстрелил кошку с линем. Та с лязгом вцепилась в склон, и когда первый скалолаз оказался в двадцати метрах выше по склону, Корр всадил бластерный разряд ему в макушку.
— Пожалуй, мне надо было дать ему залезть повыше…
Дарман взглянул на картинку с камеры и пару раз проверил наручный виброклинок. Да, он боялся появится «нлашка» или нет, но все–таки одно дело стоять на земле, и совершенно другое — болтаться на веревке, словно копченая фешу, ждущая когда ее съедят. Он начала прикидывать — скольких он сможет забрать с собой если случится самое худшее.
— Гетт'зе у них есть, но они явно не понимают, что мы с ними сделаем, когда они сюда доберутся.
— Ну, а мы им явно нужны живыми. — заметил Найнер. — Или же у них нет тяжелого вооружения, чтобы раскатать нас в порошок.
Час был удивительно долгим сроком. Между наблюдениями через камеру — которую мятежники явно не засекли, иначе они бы постарались ее ликвидировать — и сопротивлением глубоко вбитым рефлексам, требующим подавлять вражеские огневые позиции, Дарман нашел время осмотреть горизонт к северу от них.
Шапка темного дыма над Хадде уже скрылась из вида, поглощенная накатывающей массой желтых облаков, непроницаемой и неумолимой, как приливная волна. Ветер набирал силу; вокруг форта летела и кружилась пыль. Дарман наспех прикинул скорость, и понял что штормовой фронт достигнет их через считанные минуты.
— Пригнитесь, водэ. — объявил он. — Буря на подходе.
Песок не мог проникнуть в их герметичную броню, в их дисишках стояли фильтры. ВИДы позволяли им различать окружающее в самом густом дыму; шлемы могли приглушить вой ветра. Но быть застигнутым таким штормом — действовало на нервы. Дарман услышал как первые струи несомого ветром песка загремели по пластинам его катарн–брони и свернулся в клубок рядом с остальными, под защитой стены.
— Ох шаб… — прошептал Корр.
Кружащийся песок поглотил их, совершенно беззвучно — Дарман отключил внешние микрофоны, чтобы слышать остальных через шлемный линк. Всё, что они могли — это пережидать шторм. Не было сомнений что и мятежники сейчас не смогут сюда взобраться. Он подумал о Этейн и понадеялся что Мэйз передал доклад об обстановке.
— Файрфек, этот шторм, похоже, немаленький… — пробурчал Найнер. Шторм не собирался утихать; песчаное облако, должно быть, накрыло сотни квадратных километров. — Пока он не пройдет, нас отсюда не вытащат. В такой даже пилота КП не затащишь.
«Лихо попытался бы.» — подумал Дарман.
Но тот давно погиб, и хотя этого брата они знали лишь мельком — его смерть оставила слишком глубокую отметину…
Видимость была нулевой. Дарман осторожно включил внешние микрофоны, так, чтобы рев шторма был приглушен до легкого шума. Ему показалось, что он слышит какой–то еще звук, но это было невозможно. Должно быть, это просто завывание ветра…
Чакка–да–чакка–да–чакка…
Нет, ему это не показалось. Оно становилось громче.
Чакка–да–чакка–да–чакка–да–чакка…
Ритмичный механический звук сопровождался непрерывно поднимающимся и падающим тоном, здорово похожим на захлебывающуюся сирену… Нет, не сирена; работающий на пределе двигатель.
Что бы это ни было — это был не НЛШТ/п. Его звук он бы узнал где угодно — знакомый, ласковый и ободряющий, от которого в груди становилось легко и ее распирало от радости.
— Шаб. — прошипел он. Дарман наловчился измерять напряженность ситуации по количеству употребленной слов на «ш». Сегодня «шабы» сыпались сотнями, и скоро должны были начать конденсироваться из воздуха сами. Никакое другое слово не приносит такого облегчения когда ты устал, страдаешь, ошеломлен, или просто смотришь опасности в лицо. — Шаб, это не наши…
Они закрутили головами, хоть это уже и не требовалось. Камера наблюдения могла бы показать им опасность — если бы они переключили ее в инфракрасный режим.