Хадде, столица Хаурджаба, полчаса после ракетного удара.
Теперь Хадде был вражеской территорией.
После многих месяцев отношения к столице, как к спокойной гавани, ВАР больше не могла здесь расслабиться и перестать следить за спиной. Дарман на патрульной машине «Омеги» обеспечивал прикрытие, пока они мчались по дороге вслед за «Дельтой». С флангов, в качестве огневой поддержки, их прикрывали новые бронированные орудийные платформы «Щенок нека» из 85го пехотного.
— Вот еще парни из Четырнадцатого. — тихо заметил Корр. По обеим сторонам от них на улице почти не было прохожих, а тенты магазинчиков были опущены для защиты от обжигающего полуденного солнца — жизнь, казалось, текла как обычно. Координаты точки запуска ракеты были где–то по соседству. — Смотри. У орудия справа.
Тот выглядел как любой другой клон–солдат, отличаясь только незнакомыми бригадными значками. Дарман попытался рассмотреть его получше, но его внимания требовала улица, он должен был следить за всем, что на уровне земли, пока остальные осматривали крыши. Камера, которую Атин выслал вперед, сканировала дорогу перед ними в поисках засад, растяжек и взрыхленной земли, передавая картинку в их ВИДы. Ополчение Хадде и гражданская полиция прошла здесь несколькими минутами ранее.
— Они не из какого–то спецподразделения? — поинтересовался Найнер. — Потому что я их видел только по одному или по двое. И это странно. И мы про них не знаем. Это еще более странно.
Этейн, втиснувшаяся в сиденье открытого спидера позади Атина, неопределенно хмыкнула.
— «Нулевые» про них тоже не говорят.
— Это проблема? — спросил Корр
— Ну, меня это беспокоит. — сказал Дарман. — Потому что они, похоже, точно знают — на какой канал ГНР переключается Канцлер…
— Это просто болтовня. Чтобы напугать тебя, нер вод.
— Это правда.
— Если бы «Нулевые» владели Силой, — деликатно заметила Этейн, — тогда они точно пугали бы.
— А что это, еще не так? — Дарман повернулся, насколько посмел, чтобы взглянуть на нее. Файрфек, это моя девушка. Я завел девушку. Я что–то значу для кого–то в окружающем мире. Хмельная сладость этого на миг сбила его с толку. — Я к тому что они наши братья; теперь, когда мы их хорошо узнали, мы их просто обожаем, но когда им кровь бросается в лицо… да, они меня пугают.
Корр резко перевел прицел на крышу жилого здания, будто он что–то заметил сквозь облако пыли, поднятое спидерами.
— Они опасны только для аруэтиизе.
— Угу. И прямо сейчас я куда больше боюсь Скорча. — проговорил Атин. Его тон не был шутливым — спидер «Дельты» был в пятидесяти метрах перед ними. Где–то там, в клубах пыли. — По–моему, он сорвался.
Дорога сузилась, и они оказались в следующем квартале, состоящем целиком из кривых улочек и переулков. На перекрестках им махали, указывая направление, местные патрули Хадде.
Срывы в Великой Армии становились обыденными — из–за растущего, по мере хода войны, напряжения и легко вспыхивавшей ярости среди солдат. У Дармана были такие моменты. Порой, по ночам — не так часто, но достаточно — он видел кошмары; пламя, охватившее его в складе на Корусканте, часто возвращалось чтобы навестить его, и причину этого он постичь не мог. Его тревожили не разорванные тела на поле боя, или лица его первой команды. Его тревожил огонь.
Бедный старый Скорч. Дарман понимал его.
— Я поговорю с ним позже. — сказала Этейн поправляя наушник комлинка. Судя по тону, разговор обещал быть довольно напряженным. — Вот здесь. Впереди кордон.
Найнер остановил спидер рядом со спидером «Дельты». Поблизости крутилось около десятка местных ополченцев, тяжеловооруженных и следящих за всеми направлениями, но Дарман все равно держал скорострельный бластер наготове. Один из их офицеров во внутреннем круге оцепления подбежал к машине «Дельты». Босс дернул большим пальцем перенаправив его к Этейн.
— Мы оцепили район через десять минут, генерал. — доложил офицер. — Возможно к тому времени они ушли, но этот дом точно определен, как пусковая площадка.
— Он чуть повернулся чтобы показать на дорогу за спиной, потом налево. — Дорога перекрыта с обоих концов, как вы запросили. Жильцы, насколько нам известно, все еще в домах.
— Вы не проверяли?
— Нет, мэм. Это мы оставили вам. Но по нам никто не стрелял.
Этейн ничего не сказала, но ее поджатые губы явно говорили, что его ответ ее совершенно не устроил. Дарман не мог понять, почему они не решат проблему и не арестуют своих проблемных граждан сами, но они явно хотели, чтобы именно ВАР врывалась и выбивала двери. И это было явно не потому, что они считали, что Скорчу нужна разрядка. Дарман готов был поспорить что демонстрация силы ВАР была бы хорошим предупреждением всем, кто собирался помочь мятежникам.