И вот Кинкар, попрощавшись без долгих церемоний, выехал из замка через внешние ворота и направился в ущелье, спускавшееся с гор в низину. Он ни разу не оглянулся на оставшуюся позади крепость. Дважды за последнее время судьба вырывала его из привычного окружения, из спокойной жизни и бросала в рискованное предприятие, где он был хозяином сам себе, где будущее отчасти было в его руках. Первый раз это был отъезд из Стира, и вот теперь он вновь устремлялся навстречу неизвестности.
Ясное небо вскоре затянули тучи. Но ветер, рвавший с него плащ, по-прежнему нес тепло. Для опытного охотника это являлось грозным предупреждением. Похоже, что начиналась обычная для середины зимы оттепель, когда все вокруг заливали проливные дожди, превращая забитые снегом ямы в страшные ледяные ловушки, куда легко мог провалиться неосторожный путник. Прекращались эти дожди так же внезапно, как начинались- во всяком случае, так могло показаться ненаблюдательному путешественнику, — и тогда на землю обрушивался густой мокрый снег, а все вокруг покрывалось коркой льда.
Карта, составленная частично по рассказам Капала, частично со слов пленника и выученная Кинкаром наизусть, показывала, куда ведут дороги, пересекавшие обширную равнину. Но прежде чем достигнуть первых сторожевых постов на равнине, надо было проехать через широкую полосу лесов. Кинкар собирался направиться вдоль опушки леса до реки, а потом по берегу реки в сторону моря. Но теперь, перед надвигающейся бурей, пожалуй, разумней было поискать убежища на ночь в лесу.
История этого Горта пошла по другому пути еще до высадки пришельцев. Это удалось выяснить в последние два дня. На родном Горте Кинкара корабли Неба прилетели на планету, обитатели которой еще жили в лесах, где не было ни городов, ни деревень. Графства возникали в поселениях, до которых доходили знания, привнесенные Властителями Неба. Поэтому обычаи, законы, все черты жизни гортиан носили на себе отпечаток кочевой жизни.
Жители этого Горта к моменту прихода Властителей Неба достигли значительного уровня развития. Пришельцы сокруши ли едва вышедшую из колыбели цивилизацию, истребили всех правителей планеты, одному из которых и принадлежал замок, давший приют Кинкару и его товарищам, запретили все старые науки и старую религию. Там люди с Неба стремились поднять местных жителей до своего уровня, здесь же они всячески пытались затормозить их развитие, низвести их до положения рабов, бездумных исполнителей своей воли, не равных в правах даже свардам и мородам или ларнгам, ибо те хотя бы детенышей своих рождали свободными.
В этом мире пришельцы не вступали в браки с местными жителями. Сама мысль об этом была невозможна, это считалось чрезвычайно неприличным, поэтому Капал долго отказывался верить в то, что многие жители замка — люди смешанной крови. Но, с другой стороны, это могло обернуться выгодой для освободителей, потому что Черных осталось совсем немного. Дети появлялись на свет крайне редко, и число смертей — от рук убийц или на дуэли с себе подобными — давно превзошло число рождений.
Отношения между Черными правильнее всего было бы охарактеризовать как непрочное перемирие, они постоянно ссорились из-за каких-то капризов или оскорблений, суть которых была выше понимания гортиан. Постоянный страх преследовал их, являлся к ним ночными кошмарами, и не было от него спасения, даже на полях выигранных сражений или в выжженных дотла замках. И все же, если возникал хотя бы слабый намек на восстание коренных жителей — а поначалу, как утверждал Капал, такое бывало часто, — пришельцы отбрасывали взаимное недоверие и зависть, объединяя свои силы, чтобы покарать повстанцев. В последние годы искры сопротивления тлели только в Пустынных Землях, и пришлые правители спокойно и методично затаптывали их, словно давя подошвами тяжелых сапог беспомощно копошащихся в дорожной пыли насекомых.
Цим ровно бежал своей лучшей дорожной рысью. Здесь, на широких заснеженных лугах, передвигаться было куда приятней, чем карабкаться по крутым горным тропам. К середине дня горы уже едва обозначались пурпурной линией где-то у самого горизонта. По-прежнему дул теплый ветер, и снег начал подтаивать, обнажая местами клочки желтой прошлогодней травы.