Галя чуть не плакала и смотрела на Димку.
— Пошли рубать, — сказал он, — время обеда.
— Не пойду.
— Почему?
— Дай лучше мне закурить.
— Ты сегодня уже пятую.
— Ну и что же?
— А то, что охрипнешь и тебя не примут в театральный институт. Вот будет смешно.
— Тебе уже смешно?
— Ага.
— Что же ты не смеешься?
— Ха-ха-ха!
— Тебе действительно смешно?
— Конечно, смешно.
— А я хочу плакать, — сказала она, как маленькая девочка.
— Пошли рубать.
Он встал и стал одеваться. Галя смотрела в море.
— Я хочу быть на яхте, — сказала она, — а ты?
— Не откажусь.
— Со мной?
— Можно и с тобой. — Димка больно закусил губу.
— Иди ты к черту! Я с тобой не поеду! — крикнула Галя и уткнулась лицом в колени. Димка помялся с ноги на ногу. Он уже не мог теперь грубо хлопнуть ее по плечу или потащить за руку.
— Ладно, Галя, я тебя жду, — промямлил он и поплелся наверх к лесу.
Ему было тошно и смутно. Галя его тоже любит — это ясно. И это у нее не игра. И она смелее его. Почему это так? Цинично треплешься с ребятами на эту тему, а любовь налетает, как поезд в кино. Почему ему страшно? Ведь он прекрасно знает, что это не страшно. Любовь — это… Любовь — это… Что он знает о любви?
Любовь! Что знает о тебе семнадцатилетний юноша из «приличной» семьи? О, он знает вполне достаточно. Соответствующие беседы и даже диспуты он посещал. Кроме того, ему вот уже больше года разрешается посещать кое-какие фильмы. Впрочем, он и до шестнадцати их посещал.
Он знает, как это бывает. Люди строят гидростанцию, и вдруг Он говорит: «Я люблю». А Она кричит: «Не надо!» или «А ты хорошо все обдумал?» А потом они бегают по набережной и все пытаются поцеловаться. Или сидят на берегу над гидростанцией, а сводный хор и оркестр главного управления по производству фильмов (дирижер — Гамбург) наяривают в заоблачных далях. И вот зал цепенеет: Он снимает с себя пиджак и накидывает его на плечи любимой. Наплыв.
О, семнадцатилетний юноша, особенно если он начитанный юноша, очень много знает о любви! Он знает, что раньше из-за любви принимали яд и взрывали замки, сидели в темницах, проигрывались в карты, шли через горы, моря и льды и погибали, погибали… Сейчас, конечно, все не так. Сейчас хор и гидростанция внизу.
Что он знает о любви? Массу, множество разных сведений. Любовь — это… Любовь — это… Любовь — это фонтан, думает он.
Галя оделась и идет, медленно вытаскивая ноги из песка. Димка смотрит на нее. Ему тошно и смутно. Он счастлив. Пусть эти дети ловят свою дурацкую рыбу. К нему идет любовь.
В лесу было душно. Сосны истекали смолой. Галя и Димка медленно брели, раздвигая кусты и заросли многоэтажного папоротника. Июль навалился душным пузом на этот маленький лес. Трудно было идти, трудно разговаривать и просто невозможно молчать.
— Божья коровка, улети на небо, там твои детки, кушают котлетки.
Одно неосторожное движение, и весь этот лес может зазвенеть. Курить нельзя: вспыхнет смола.
— Божья коровка, улети на небо, там твои детки кушают котлетки.
Божья коровка приподняла пластмассовые крылышки и стартовала с Галиной ладони вверх. Голубым тоннелем она полетела к солнцу.
— Что?! — закричала Галя. — Что, что, что?!
Она подняла лицо и руки вверх и закружилась.
Она кружилась, а папоротники закручивались вокруг ее ног, пока она не упала.
— Ой!
Димка ринулся в папоротники, поднял Галю и стал ее целовать.
— Дурак! — сказала она и обняла его за шею.
Кто-то совсем близко закричал по-эстонски, и женский голос ответил по-эстонски, и с пляжа донесся целый аккорд эстонской речи. Эстония щумела вокруг Гали и Димки, и им было хорошо в ее кругу, они стояли и целовались.
Но вот появились велосипеды. Это уже совсем лишнее.
— Бежим!
Лес гремел, словно увешанный консервными банками, и слепил глаза огненными каплями смолы.
Галя и Димка бежали все быстрей и быстрей. Они выскочили из леса и помчались к ресторану. Им страшно хотелось есть.
— Эти божьи коровки похожи на маленькие автомобили.
— Автомобиль будущего ползает и летает.
— Давай полетим куда-нибудь!
— В нашем автомобиле?
— Ну да.
— Шикарно!
— Ты меня любишь? Да. А ты меня? Да. Ну, так иди ко мне. Подожди, кто-то идет. Проклятие!
— А тебе нравится Таллинн?