— Я не хочу, чтобы ты был таким! — почти кричала Галя. — Как ты стоял рядом с этим! Не могу этого видеть! Ты не должен быть таким! Ты не должен так стоять! Никогда и ни перед кем!
— Уймись, Галка, что ты понимаешь в мужских делах?
Некоторое время они шли молча, а потом Галя спросила:
— Кто он такой?
— Какой-то артист. Долгов его фамилия.
— Григорий Долгов! — только и воскликнула Галя.
Галя вспомнила его фотокарточку, которая осталась дома в ее альбоме. Карточка была с автографом; сколько они ждали тогда: полчаса, час? А он вышел из другого подъезда. Все девочки и побежали как сумасшедшие, а Нинка стала толкаться локтями. Это было после спектакля «Гамлет», потрясшего весь город. Страшный, страшный Гамлет был тогда на сцене, и это был Долгов. Как она могла не узнать его сейчас?
— По четвергам у нас всегда свечи, — объяснил официант.
— Как это мило! — воскликнула красивая женщина, которая сидела рядом с Долговым и которую называли то Анни, то Анной Андреевной.
— Все-таки умеют они, эстонцы, знаете ли, вот это, — сказал очкастый.
«У, гад!!» — подумал Димка.
Стол был великолепен. «Ереванского» тут было несколько бутылок.
— Ну, — сказала Анна Андреевна, когда все рюмки были налиты. — В этот знаменательный день я могу только выразить сожаление, что деятельность нашего друга не носит ныне такого прогрессивного характера, как двадцать лет назад.
Все засмеялись. Сегодня Долгов отмечал двадцатую годовщину своего выхода на сцену. Начал с того, что изображал ноги верблюда в «Демоне».
— Дима, веселей! — крикнул Долгов и потянулся с рюмкой. — Галочка, вам шампанского?
Он посмотрел на Галю и подумал: «Почему именно она?»
Чокнулся с Димкой и сказал себе настойчиво: «Сочувствую ему, пусть поест. Сочувствую молодежи».
В зале на столах стояли свечи. Электричество было погашено, и поэтому за окнами довольно четко был виден треугольный силуэт развалин. Но туда никто не смотрел.
— Марина, Марина, Марина! — кричала певица и делала жесты.
Димка танцевал с Галей. Долгов смотрел на нее, длинноногую, золотокудрую, и думал: «Прямо с обложки. И почему именно она? — Поймал ее испуганный взгляд и решил: — Ну, все».
Встал и пошел в туалет. Посмотрел в зеркало на свое лицо. Резко очерченная челюсть, мешки под глазами. Хорошее лицо. Лицо героя.
«Мало ли их вокруг на киностудии и в театре! Есть и не хуже. Почему вдруг именно этот ребенок?»
Хорошее лицо. Мужественное лицо. Волевое. Может быть угрожающим. Вот так. Всегда романтическое лицо.
«Сложный человек», — сказал он себе о себе.
Электричество светилось только в другом зале над стойкой буфета. Димка пошел туда. Ему захотелось постоять у стойки и поболтать с буфетчицей. Буфетчица сказала сердито и с сильным акцентом:
— Учиться надо, молодой человек, а не по ресторанам ходить.
— У вас, наверное, сын такой, как я, да? — спросил Димка.
— Он не такой, как вы, — ответила буфетчица.
Димка вернулся в полутемный зал и еще из дверей увидел Галю. Она разговаривала с Анной Андреевной. Глаза ее блестели.
«Галочка моя, — подумал Димка, — ты самая красивая здесь. Ты красивее даже Анны Андреевны».
Чинная атмосфера в зале уже разрядилась. Где-то пели, то тут, то там начинали кричать. Меж столов бродили мужчины с рюмками. Все в вечерних костюмах и белых рубашках.
«Сплошные корифеи, — думал Димка. — А у меня вот нет костюма. Кто сейчас носит мой костюм? Зато на мне куртка что надо. У кого из вас есть такая куртка? И вообще — вы, корифеи! — я тут моложе всех вас. У меня вся жизнь впереди. Сидят, как будто у каждого из них флеш-рояль! Эй, корифеи, кто из вас сможет сделать такую штуку?»
И Димка, к своему ужасу, посреди зала сделал колесо.
— Почему вы хотите стать актрисой, Галочка? — спросила Анна Андреевна.
— Потому что это — самое прекрасное из всего, что я знаю! — воскликнула Галя. — Театр — это самое прекрасное!
— А вы бы смогли играть Джульетту на платформе из-под угля и под непрерывным моросящим дождем?
— Да! Смогла бы! Уверена, что смогла бы!
Анна Андреевна смотрела в окно на силуэт развалин.
— А потом пошел снег, — проговорила она. — Тракторы зажгли фары, и мы доиграли сцену до конца. Как они кричали тогда, как аплодировали! Я простудилась и вышла из строя на месяц.
— Анна Андреевна, — прошептала Галя.
— Вы будете актрисой, — громко сказал Долгов.
— Почему вы так думаете? — встрепенулась Галя.
— Мне показалось. Мне показалось, вы понимаете, что такое искусство. Как оно сжигает человека. Сжигает до конца.