Блондин оценивающе улыбнулся:
— Старина, ты входишь во вкус.
— Я бы все же предпочел обсуждать дела под грибком у бассейна, причем желательно лежа в шезлонге, — промокнув лоб и загривок, Лысый без особого энтузиазма опять взвалил на себя мешок с клюшками.
— Зато здесь нас можно засечь только направленным микрофоном, да и то далеко не всяким, — назидательно пробурчал до того в основном молчавший Ворчун.
Парк для гольфа и впрямь был не самым удобным местом для подслушивания разговоров. Открытое пространство тянулось на сотни метров вокруг играющих, и даже ограждавшие его редкие кусты не обеспечивали достаточно надежного укрытия.
Три одетые в белое фигурки неспешно двигались к месту падения мячика.
— Наши друзья теряют терпение. Мы возимся с Головастиком уже почти два месяца, но по сути дела почти не продвинулись. — Блондин говорил четкими, короткими фразами, голос звучал бесстрастно и даже как-то отстраненно. Так опытный патологоанатом мог бы читать лекцию студентам в анатомическом театре. — Нам предложено поспешить.
— Легко сказать, — задумчиво протянул Лысый. — А поди-ка, доберись до него. Другого такого профессионала, пожалуй, и не найти. Его на мушку взять — не подберешься, а друзья-то еще хотят получить Головастика в рабочем состоянии. Это все равно, как звезду голыми руками снять с неба.
Блондин пожал плечами:
— Мы же не в конторе работаем, где зарплата идет сама по себе. За риск и сложность нам положен вполне приличный гонорар. Так что раз говорят поспешить, значит, будем действовать в темпе. У нас ведь есть Мотыль, на которого можно вытащить Головастика. Дело, увы, выйдет шумное, тут втихую никак не сработать. Но за хорошие деньги можно и в бронежилете неделю-другую попариться. Но это на крайний случай. Пока делаем ставку на вариант Ворчуна. Он готовит его целиком сам, а мы с тобой, Лысый, летим в Австрию. Есть наводка. Хотя уж больно она похожа на приманку. Но проверить надо. К тому же и Ворчуну не так потеть придется — мы пошумим слегка, пощекочем нервы Головастику, внимание на себя отвлечем. А потом Ворчун нас прикроет. Даже если не выгорит, пусть поломают голову, кто же на Головастика сачок тянет…
Лысый промолчал. Блондин, однако, прекрасно знал, что хоть и не хочется ему лезть за Головастиком, но полезет, зубами скрипнет, но полезет, да и Ворчун тоже, и долю свою отмотают честно, на всю катушку. Иначе не жить им.
Найдя в траве мячик, Лысый плюхнул оземь мешок с клюшками, выбрал нужную, прицелился и, уже занеся ее для удара, спросил: «Когда летим?»
— Как доиграем, — меланхолично ответил Блондин.
Клюшка со свистом рассекла воздух, подняв мячик крутой свечой. Ни один из игроков не проследил за его полетом.
Первый день конференции целиком ушел на пленарное заседание. С утра Бейтс коротал время в баре в ожидании перерыва в докладах. Раков сидел в президиуме, и выманить его оттуда не удалось. Свой расчет астронавт построил предельно просто — уж в перерыве-то Раков никуда от него не денется. И ошибся. Сразу после объявления перерыва Раков бесследно испарился за кулисы.
Тогда Бейтс повел себя умнее. Он занял место в одном из первых рядов кресел прямо против президиума и, как только заседание возобновилось, сумел привлечь к себе внимание Ракова. К радости Бейтса, по лицу русского расплылась широкая приятельская улыбка.
Докладчики один за другим появлялись на трибуне. Их череда утомляла, но Бейтс терпеливо скучал, время от времени погружаясь в дрему.
«Приглашается представитель делегации Соединенных Штатов, советник экспертного совета при Агентстве по контролю над вооружениями и разоружению, доктор Кристофер Литтон», — энергично произнес председательствующий, объявляя очередного докладчика. Из глубины зала поднялся мужчина и пружинистым шагом направился к сцене. Его манера держаться показалась Бейтсу знакомой. Мужчина взошел на залитую светом трибуну — и Бейтс оцепенел от неожиданности.
В десятке метров от него стоял тот самый человек, ради встречи с которым астронавту пришлось совершить оказавшееся довольно рискованным путешествие в Колумбию, стоившее жизни ни в чем не повинному водителю такси и — вполне возможно — Шеррил.
Координатор обвел взглядом зал. С ярко освещенной трибуны он казался глубокой ямой, наполненной серой тестообразной массой.
— Многоуважаемые коллеги, — начал он и сделал небольшую паузу, чтобы скорректировать тембр голоса применительно к акустике зала и звукоусилителей. — Позвольте мне сначала выступить в качестве не столько эксперта по проблемам контроля над вооружениями, сколько исследователя философской стороны вопроса.