Крупнейшие корпорации наперегонки, в лихорадочной спешке открывают новые научно-исследовательские лаборатории. Заказы текут рекой, только успевай расставлять руки да пошире раскрывать рот, чтобы отхватить от финансового пирога «звездных войн» кусок побольше.
Общие издержки на производство и развертывание компонентов СОИ составят до триллиона долларов. Это вдвое превосходит расходы по ведению войны во Вьетнаме и более чем в восемь раз превышает совокупную стоимость программы по отправке людей на Луну!
Денег сколько угодно, они открывают невероятные научно-технические перспективы. Например, идут работы по созданию боевых орбитальных станций, вооруженных лазерными, электромагнитными и лучевыми пушками. Проблема — создать для них источник энергии. Но уже проведен эксперимент: на высоту около 400 километров заброшены две позолоченные сферы, заряженные до напряжения в 44 тысячи вольт. И что ты думаешь? Они не замкнулись друг на друга, хотя были сближены на расстояние меньше метра. Значит, в условиях космоса плазма, как и предполагалось, играет роль изолятора, а не проводника. А это снимает массу сложнейших технических проблем.
Эксперимент стоил бешеных денег, и ученые могли только мечтать о нем. И вдруг кому-то пришло в голову подстегнуть его к СОИ, и все, пожалуйста. Сыграет ли он роль в разработке военно-космической энергетики, это еще большой вопрос. В любом случае это дело далекой перспективы. А польза для физиков — сегодня, сейчас. И какая!
Или возьмем мою область, — увлеченно продолжал Корнхойзер. — Господствующее место в представлениях населения о технической стороне СОИ занимают лазеры и космические платформы. Сравнительно мало внимания обращается на тот факт, что они должны функционировать совершенно автоматически, без вмешательства человека.
Первый бой в ядерной войне — и, вероятно, последний — должен полностью управляться компьютером, заранее запрограммированным на основе предположений о том, как русские нанесут свой удар и как Соединенные Штаты должны ответить на него.
Через какие-то секунды противоракетная система сама должна будет принять решения, которые в условиях обычной войны принимались великим множеством специалистов по разведке, боевых командиров, генералов, комитетом начальников штабов и главнокомандующим в течение дней, недель и месяцев.
Речь, старик, идет о создании полностью автономного суперкомпьютера, гарантирующего стабильное управление «звездным щитом» даже при поражении наших центров управления. Мы его запускаем, включаем, и никто не может вмешаться в его работу. Он неуязвим, абсолютно неуязвим. Ведь если мы оставим хоть крохотную лазейку в его неуязвимости для себя — на всякий случай, — то она, хотя бы чисто теоретически, может быть обнаружена и использована противником. И тогда на ветер полетят триллионы долларов, но это так, мелочь, по сравнению с тем, что на ветер полетит сама идея неотвратимости возмездия. Вот какого масштаба задачи мы пытаемся решить!
Но это ведь далеко не единственная задача, которая будет по плечу «электронному разуму». Военные оплачивают счет — они получат все, что им причитается. А дальше мы создадим новую цивилизацию, цивилизацию думающих роботов. Новая технология позволит нам переключать наше сознание в электронный аналог человеческого мозга. Мы станем бессмертны и неуязвимы, устремимся к звездам…
У Бейтса побежали по спине мурашки. Кошмар какой-то, бред сумасшедшего. Болтающийся на орбите суперкомпьютер, полностью независимый и неуязвимый от Них, но ведь Они могут обнаружиться и среди Нас, значит, независимый и от Нас тоже?!
— А программные дефекты, Джим? Речь ведь идет о программах в миллионы кодовых строк. Ты же сам в Тауплице говорил, что их создание остается розовой мечтой. Типичные программы для обработки слов или разветвленного анализа, насчитывающие не более нескольких сот строк, сразу же после составления содержат десятки, а то и сотни дефектов. Только неоднократное использование, проверка всех возможных комбинаций может помочь выявить дефекты. Они остаются, как правило, даже после того, как программу выбрасывают в продажу — ситуация, заставляющая большинство производителей средств программирования не только лишать клиентов гарантий, но специально оговаривать это в письменном виде.
Вся программа бортовых компьютеров, обеспечивающих полет «шаттла», составляет всего три тысячи строк. Но мы еще ни разу не запустили корабль по графику, и прежде всего из-за дефектов компьютерных программ. А тут речь идет о миллионах строк, и цена дефекта — катастрофа.