– Что вы хотите этим сказать! – воскликнула Ксения. – Я люблю Андреаса, и...
– Вы его любите? – заметил, изогнув бровь, русский. – Надо же, сеньора, у меня сложилось другое впечатление!
Ксения едва не задохнулась от подобной наглости. Кусая губы, она прошептала:
– Да кто вы такой, чтобы судить об Андреасе свысока? И вообще, не забывайтесь, это моя личная жизнь, обсуждать которую я с вами не намерена!
– И тем не менее вы отчего-то делаете это, – с усмешкой продолжал Феликс. – Не означает ли это, сеньора Сан-Донато, что в глубине души вас терзают сомнения и мучает сакраментальный вопрос: «А стоит ли мне выходить замуж за Андреаса Христополуса?»
Ксения раздраженно ответила:
– Я люблю Андреаса, а он любит меня!
– Ах так, – протянул русский. – Уверены ли вы, сеньора, что, во-первых, вы его любите, а во-вторых, он любит вас?
– Я не понимаю и знать не хочу, на что вы намекаете! – крикнула Ксения. – И вообще, почему только я выслушиваю ваши глупые речи?
Русский улыбнулся и ответил:
– Сеньора Сан-Донато, увы, я не могу ответить на этот вопрос. И рискну предположить – вероятно, из-за того, что я прав!
Ксения отвесила Разумовскому пощечину. Она надеялась, что это сотрет с его лица самодовольную усмешку, но русский продолжал улыбаться как ни в чем не бывало. Ксения пробормотала:
– Сеньор Разумовский, мне очень жаль, я... я не хотела...
Ей представилось, что он напишет в своем журнальчике: «наследница изумрудной империи избивает представителя прессы!».
– Я могу простить вас только в одном случае, сеньора, – сказал журналист, – вы должны сделать мне одолжение!
С этими словами он прижал ее к себе и поцеловал. Ксения заколотила кулачками по груди журналиста, но как только губы их встретились, она прекратила сопротивление. Ей показалось, что поцелуй длился целую вечность.
– Я... Вы... Как вы смеете! – выпалила наконец Ксения, когда Разумовский отпустил ее. – Да вы представляете, что я сейчас сделаю! Я... Я...
– Вы вернетесь к своему темпераментному жениху, который развлекает сеньора президента и его очаровательную супругу Изабеллу, и сделаете вид, что ничего не произошло, – на полном серьезе ответил нахальный русский.
Ксения растерялась. Ей не доводилось сталкиваться с личностями, которые не только не стеснялись собственной наглости, но и гордились ею. Феликс Разумовский, по всей видимости, принадлежал именно к такой когорте.
– Запомните, если вы сделаете это еще раз, то я... – растерянно проговорила Ксения.
Журналист деловито подсказал:
– То вы подадите на меня в суд? Вызовете полицию? И снова ударите меня? Сеньора Сан-Донато, мне кажется, что вы так возмущены произошедшим по одной причине – вам понравилось!
– Я не желаю больше беседовать с вами! – топнула ножкой Ксения. – Я ухожу.
– Всего хорошего, сеньора, было очень приятно поцеловать вас, – вежливо ответил Разумовский, поклонившись.
Развернувшись, Ксения направилась к зеркальным дверям, но, передумав, изменила направление и быстрыми шагами подошла к журналисту, который с безмятежной улыбкой стоял на прежнем месте.
– Нет, что вы себе позволяете! Почему это я должна уходить отсюда? И вообще, как вы проникли на празднование дня рождения Изабеллы? Сюда приглашаются только...
– ...Сильные мира сего, сливки общества, титаны и гиганты? – проронил журналист. – Вы хотите сказать, что такой букашке, как я, вход в президентский дворец воспрещен?
– Да! – с вызовом ответила Ксения. – Именно это я и хочу сказать, сеньор русский журналист!
– Алекс Коваччо и его супруга Изабелла – мои старые друзья, – проговорил Разумовский с непроницаемой миной, и Ксения не могла понять, правда ли это или очередная шутка. Но что может связывать главу государства и его супругу с этим московским писакой?
– Я оказался здесь с единственной целью – увидеть вас, сеньора Сан-Донато, – сказал Феликс.
– Так я вам и поверила! – нерешительно заметила Ксения.
– Уверяю, так оно и есть, – заявил журналист. – И еще мне кажется, что вы находитесь в опасности.
– В опасности? – переспросила Ксения. – С чего вы взяли? Я более чем счастлива, скоро я выйду замуж и получу миллиардное наследство.
– Поэтому-то вы и находитесь в опасности, – продолжил Разумовский. – Но ваш жених, хочется мне верить, защитит вас. Кстати, он говорил вам, что отец лишил его наследства и не желает больше ничего о нем слышать?
Ксения в изумлении уставилась на журналиста и пробормотала: