Четырнадцатого марта:
— Товарищ Серго! Очень прошу Вас обратить серьезное внимание на Крым и Донецкий бассейн в смысле создания единого боевого фронта против нашествия Запада… Немедленная эвакуация хлеба и металлов на восток, организация подрывных групп, создание единого фронта обороны от Крыма до Великороссии с вовлечением в дело крестьян…
Девятого апреля декретом Совнаркома Григорию Константиновичу Орджоникидзе поручено организовать и возглавить Временный чрезвычайный комиссариат Южного района, объединяющий Крым, Донскую и Терскую области, Черноморскую губернию, Черноморский флот и Северный Кавказ до Баку.
Из одного клубка борений и страстей — в другой: из Харькова — в Ростов. Республика Советов Дона была поистине островком, захлестываемым волнами контрреволюции. Ростовские офицеры и купцы собрали тайное общество для уничтожения советских работников. Еще в поезде Зина и Серго наслушались, как истязают белые большевиков, попадающих к ним. Пленным велят раздеться донага — будь хоть мужчина, хоть женщина. Над женщинами глумятся даже больше. Отрезают уши, носы, груди, а когда жертва свалится, рубят шашками. Всегда разбитной, острый, добрый город, давно полюбившийся Григорию Константиновичу по подпольной работе до революции, на сей раз встречал куда как неласково. Уже когда ехали на фаэтоне с вокзала, увидели демонстрацию анархистов, растянувшуюся по Таганрогскому проспекту.
Хмельные рожи, вызывающие взгляды, наглые окрики. Спившаяся матросня, пристанские шлюхи, рыцари базара, завсегдатаи притонов, кабаков, мошенники ипподрома, босяки, домушники, карманники — бездомное жулье со всей страны, откочевавшее по обыкновению к югу на зимовку, все стремящееся, и не без успеха, превратить город во всероссийскую «малину», наделяющее его в насмешку, вперекор прекрасному имени блатной кличкой Ростов-папа. На черных знаменах белые черепа с перекрещенными костями. На черных знаменах белые лозунги: «Анархия — мать порядка», «Дух разрушающий есть дух созидающий», «Срывайте замки!»
И срывают. Вовсю. Громят магазины, грабят на улицах, грабят в квартирах. Серго обращается за помощью к своим — к тем, с кем работал в одиннадцатом, когда готовил Пражскую конференцию большевиков: во что бы то ни стало навести в городе революционный порядок! Спешит на заводы, в депо, на рабочие окраины Темерник и Нахичевань. Сколачивает отряд Красной гвардии. Отряд порядочный, но боевого опыта у ребят еще нет, так что приходится чаще всего — везде! — самому, самому…
Возбужденный, окрыленный первыми победами, Серго гордился и красовался перед молодой женой, слегка бравировал, играл с опасностью. Верно, бес одержимости вселился в него, и ярость, накопленная годами унижений в каторге и ссылке, теперь взрывалась, удесятерим силы, убивая страх. Это видели, понимали, чувствовали те, с кем приходилось ему сталкиваться.
Каждый день, прожитый в Ростове, казался Зине последним. Невозможно было заставить Серго хоть как-то умерить пыл. Изо дня в день участвовал в разоружениях, ликвидациях анархистов, корниловцев, обыкновенных бандитов. И, должно быть, судьба склонялась перед ним, берегла его. Вот поздним вечером Зина едет с ним на пролетке по безлюдной улице. Из ближайшего двора доносятся крики о помощи. Как Зина ни удерживает, Серго кидается на выручку. Через некоторое время, нет, через вечность возвращается, бросает под ноги жене два нагана и винтовку, оторванный рукав собственной кожанки:
— Будут знать, как мирных жителей обижать во вверенном мне городе!..
Картинно представительный — на боку маузер в деревянном футляре, кожаная тужурка, фуражка со звездой, серпом и молотом, — он заставит уважать новую власть. Положение в городе начнет понемногу улучшаться. Но это даже и не полдела. Главное — как противостоять германцам, не нарушая мирный договор. Лидеры левых эсеров зовут к священной войне. А Серго говорит на съезде Советов Донской республики:
— У нас плохой и скверный мир, а все-таки мир. Благодаря этому миру мы имеем свободным красный Петроград. Российская революция жива, и лучшим доказательством этого служит ваш съезд. «Левые» эсеры своим призывом к войне хотят нас погубить. Их предложение есть предложение погибающего человека, который в отчаянии хочет с честью умереть. Мы же призываем вас готовиться к грядущим битвам.
Съезд поддержал чрезвычайного комиссара. И Ленин тут же телеграфировал, что особенно горячо присоединяется к словам резолюции о необходимости победить на Дону кулака. В этом — самое верное определение задач революции. Именно такая борьба и по всей России стоит теперь на очереди.