На зорьке, пока сопровождавшие спали по своим купе, Серго выбрался из вагона, погрозил охраннику, чтоб не поднимал шум, ушел в рабочий поселок. Ходил меж рядами бараков, тяжко вздыхал, клял себя: разве это жилища? Разве таких достойны главные герои эпохи? Резанули, вспомнившись, строки, написанные им на этапе: «Еду сегодня дальше под лязг и бренчание моих кандалов и чувствую себя как камень». Именно такое сейчас состояние… За окном углядел семью — жена с мужем собирались чай пить. Постучал.
— Чего надо? — Встретили неласково.
— Простите, пожалуйста. Вот приехал, ищу работу. Как тут?
— Ты что, слепой-глухой, что ли? — Муж обвел взглядом убогое убранство барака, застиранные занавески, отделявшие семью от семьи. — Хреново тут. Садись, коли пришел. Нюра, плесни ему. — Подвинул по дощатому, добела отскобленному столику небольшой кусок хлеба л сторону алюминиевой кружки, предназначенной для пришельца.
Серго деликатно отстранил хлеб: ведь он по карточкам, а кипяток, приятно пахнувший морковью, с удовольствием пил.
— Значит, хреново?
— Начальства кругом — пруд пруди, а порядка… Зарабатываем средственно. Мы с Нюрой приехали из Макеевки — подкрепление Магнитке от Донбасса. Я горновой, Нюра — на обрубке в прокатном. Да куда их девать, денежки? Намантулишься у печи — беги на другой конец в хвост к магазину! А хлеб-то какой! Ты протведай для интересу.
Серго бережно отщипнул от ломтика:
— Горчит, полынью отдает. Засорены поля уральские…
— Это бы еще полбеды. Глянь, какой он кляклый. Воду от души льют, ворье! Истинно — кирпич. Ровно глину замешивают.
— А бани какие! — подсказала Нюра, проворно прибирая со стола. — А вода! За одним ведром настоишься к колонке. То идет, то нетути. Несмашная, тепленькая и осадок — вон какой в кружке…
Секретарь Уральского обкома Кабаков, секретарь горкома, председатель исполкома и начальник строительства настигли народного комиссара на проспекте Металлургов. Орджоникидзе стоит возле хилого деревца. И листочки и ветки плотно залеплены бурой пылью. Точно и так не ясно! Серго проводит носовым платком по оконному стеклу в первом этаже нового дома, укоризненно предъявляет грязные полосы подошедшим, задирает голову, приглашая полюбоваться фасадом — ни открытого окна, ни форточки! Это в июльское, по-южноуральски знойное утро. Пыль шибает в глаза, скрипит на зубах.
— И вы называете это соцгородом? — Серго обращается сразу к четверым, прожигает взглядом.
Все наперебой оправдываются: проект утвержден там, где следует. Создавали его на бегу. Не успели изучить розу ветров, положились на данные по соседнему Белорецку. Американцы подвели с технической документацией: непривычны для них наши темпы...
— Дорогие мои! — На лице Сорго саркастическая улыбка. — Ай, спасибо Колумбу! На кого бы мы сваливали вину, что торговля плохая, не открой он Америку? Кто ответил бы за то, что вода в бане холодная, а на улице парная? Конечно же дядюшка Сэм виноват, что на хлебозаводе у нас преступники! Слушайте, товарищ Кабаков!.. — Ого! На «вы» перешел… — Того, кто украл мешок пшена, мы сажаем. А как поступать с теми, кто доверие к партии, уважение к Советской власти расхищает? С ворами, устроителями делишек, с чванливыми бюрократами, сановными казнокрадами — война! Война, как с антисоветчиками, антикоммунистами! Или они нас — или мы их. С ними не будет у нас Магнитки. С ними не будет у пас будущего. Кабаков!.. Ты же старый партиец. Неужели ты этого не понимаешь? — Теперь Серго берется за начальника стройки: — Вы читаете труды академика Павлова Ивана Петровича?
— Физиолога?.. Я — строитель.
— Я — тоже строитель… Очень полезное чтение: «Какое главное условие достижения цели? Существование препятствий…» Что ж… Каждый работает на уровне своей некомпетентности… Нет, вы только посмотрите на него!.. Приглашаешь хозяйственника, просишь: «Возьми, дорогой, такую-то программу». Мнется, не хочет. «Почему, дорогой?» — «Не выйдет». — «Почему не выйдет? У тебя такое оборудование, такие материальные ресурсы, не считая резервов души!» — «Не выйдет!» — И все тут, хоть расшибись перед ним. С этим сакраментальным «не выйдет» уходит, с этим заклинанием живет, ест, спит. Ну конечно же у такого ничего не выйдет!
— Легко сказать, товарищ Серго! Помогли бы.
— Разве не помогал? Ни один магнитогорец не может отрицать, что вся страна помогала строить Магнитогорский завод, страна ни в чем не отказывала Магнитострою. Магнитострою — лес, Магнитострою — металл, импорт все шло на Магнитострой. Магнитка стала знаменем страны… И теперь, будьте уверены, но сомневайтесь, не дадим уронить знамя. И помощь ближе, чем вы думаете. У меня в вагоне. Да-с… Вы — как хотите, а я — как знаю. Директора комбината снимаем, назначаем Завенягина. Будет у вас хлеб добрый, будет вода вкусная — и металл пойдет как надо. А вы почитайте, пожалуйста, труды академика Павлова и доложите мне, какие выводы сделаете…