Тем временем в кабинет наркома вошел Иван Алексеевич Лихачев. И к нему тоже дол и поручений у наркома предостаточно:
— Слушай, дорогой, давно хочу поговорить с тобой о качестве и отделке вашей продукции. — Обратился к продолжавшим входить «гвардейцам»: — Это всех вас касается. Посмотрите, какую продукцию вы посылаете на экспорт и какую даете нам… — Вновь к директору автозавода: — Мы приветствуем вас, уважаемый товарищ Лихачев, когда вы отправляете прекрасно отделанные грузовики и автобусы дружественной нам Турции, но просим и нас не забывать. Пусть глаз нашего колхозника, нашего рабочего радуется, глядя на нашу продукцию. Разве хорошая отделка дорого стоит? Просто мы привыкли к тому, что у себя дома можно ходить в рваной и грязной одежде. Но ведь, друзья мои дорогие, это опять-таки психология отсталой деревенщины. Дома можно ходить и грязным, а в гости пойдешь — надо одеться чистенько… Давайте договоримся, что машины, которые выпускаете на наш рынок, будут такими же хорошими, как на экспорт.
К тридцать пятому Ижорский завод дал уже три блюминга. Первый из них — тот самый, что у Гвахарии в Макеевке вовсю обжимал стальные слитки. И Серго вызвал его конструкторов, благодарил, расспрашивал, дал новое поручение по прокатостроению, советовал обратить сугубое внимание на замыслы быстро выдвигающегося молодого, очень одаренного Александра Ивановича Целикова.
И еще вот особо заботило: никель, проблема никеля. Где наш никель находится? На западе, у самой границы А если война?.. Чем будем крепить броневую сталь?.. Эх, надо поторопиться с освоением таймырского никеля. Хотя бы тронуть его, ковырнуть! Хотя бы подступиться к нему! Мечта? Нет, задача задач. И решать ее надо! испытанным методом: никакого бюрократизма, найти смелых, честных, талантливых людей, поставить на дело, они — поставят дело, головой ответят за него… Кто бы для Таймыра подошел? Создать там город и комбинат…! Каких жертв это потребует! Страшно подумать. А надо: пора. Кто сможет? Завенягин? Но на нем Магнитка, да еще он — мой зам. И все-таки!..
В том же тридцать пятом заложили Норильск. За Полярным кругом развернулось одно из важнейших сражений еще не начавшейся войны. В атлас дорог тот район никогда не включали: незачем, никаких нет. Климат: полярная ночь с морозами под шестьдесят, полгода; пурга парализует все средства сообщения вплоть до собачьего транспорта. «С головой» заметает бараки. Если повезет и уцелеют телефонные провода, усиленные тросами, вызовут «скорую» — она откопает траншею к двери. Выберутся и — на работу. В забой идут, не выпуская протянутый канат. Упаси бог в одиночку ходить. Уже есть горький опыт: люди сбивались с пути и замерзали в двух шагах от порога.
— Вы что, спятили? — Будут терзать Завенягина проектировщики. — Надеетесь в здешних условиях взять руду открытым способом?! Может, у вас и апельсины вырастут?
— Насчет апельсинов пока не скажу. По условия труда на подземных работах в вечной мерзлоте еще хуже, чем в открытых забоях, а людей я привык беречь. Во-вторых, подготовка к подземной добыче потребует гораздо больше времени, а времени у нас нет. В-третьих, ближе к поверхности жилы рудного тела вдесятеро богаче…
— Смотрите… Под вашу ответственность.
— Не привыкать. — Завенягин, который умрет в пятьдесят пять из-за того, что надорвется в Норильске, из тех «гвардейцев» Серго, для кого счастье в пользе дела, на благо Отечества. Словно созданный по загаду Серго — блистательный инженер на уровне ученого. Одарен острым чувством реальности, постоянно в курсе достижений науки и техники, разбирается не только в производстве, но и, что важнее, в людях, в их наклонностях, чаяниях, стремлениях. Тонкий знаток людей еще с партийной работы в юности, еще с проректорства в Горной академии, он не даст выплеснуться низости и зверству, готовым выплескиваться из человека в чрезвычайно неблагоприятных условиях. Главной заботой его станет: как сделать труд людей радостным, увлекательным — да, да, радостным, увлекательным даже в аду Заполярья. И заманчивость внедрения любой идеи будет оценивать, исходя из гармонии ее с людьми — главной решающей силой любой стройки в любой точке планеты. Именно от Завенягяна пойдет неуемное новаторство норильчан.
Инженер москвич Александр Николаевич Грамп, в двадцатые годы возглавлявший комсомолию Красной Пресни, попадет в Норильск не своею волею, возглавит отряд дорожников. И стихийная снегоборьба станет планомерным одолением заносов. Инженеры предложат такие защитные ограждения и такую их расстановку, что ветер перенесет большую часть снега через дороги. Они станут бесперебойно проезжими, включая узкоколейку к Дудинке, на которой прежде приходилось откапывать паровозы.