Надо, надо… Откуда силы берутся? Железное здоровье? На письмо Ярославскому, близкому другу еще по якутской ссылке, Серго пишет:
— Дорогой, милый Емельян! Все перепуталось: у меня все время болела правая почка, а врачи утверждают, что правая здоровая, а левая больная. Вот дай им вырезать левую, а правая будет продолжать болеть. Ну, к чертям всех их, лучше оставить все как есть. Будем надеяться на свой организм.
Однако организм подкачал: беда, как на Кавказе говорят, между бровью и глазом — левая почка поражена туберкулезом ее надо удалять, иначе захватит и правую, и тогда…
В сопровождении заведующего отделением Серго идет по больничному коридору. Все тот же защитного цвета китель, в котором ходил на работу, на празднества, те же мягкие сапоги до колен, так же набит портфель, будто и не на операцию снарядился. Желтовато, слишком желтовато лицо, не раскрасил и февральский морозец. Полноват, вернее, одутловат. Шевелюра обрита. Усы будто сникли, даже кончики не загибаются. Только орлиный нос по-прежнему величественно горделив, да крупные глаза не меркнут — ни боли в них, ни переутомления. Настороженно ступает. Не так страшно на войне было. Расписывают ужасы контрразведки. Пустяки по сравнению с буднями любой больницы. Так надеялся не попасть сюда! И вместе с тем-до чего ж хитро сплетен человек! — словно жжет интерес к Федорову Великолепному, словно не терпится свидеться с ним на операционном столе…
Минувшим летом Серго отдыхал в Гаграх. Среди главных достопримечательностей там слыл Сергей Петрович Федоров, бывший лейб-хирург, друг и советчик царя, ныне заслуженный деятель науки. В двадцать первом был обвинен в контрреволюционной деятельности и арестован — отстояли благодарные пациенты и ученики, прежде всех Максимович. По обыкновению Федоров отдыхал на своей черноморской вилле. Поскольку отдыхать в собственном смысле он не умел, то почти каждый день оперировал в местной больнице. О Федорове Серго был наслышан еще с тифлисской фельдшерской школы, где преподавали все, что касалось почек, по Федорову. Он почитался отцом отечественной хирургической урологии, разработал оригинальную методику и технику операций, создал инструменты, помогавшие исследовать каждую почку в отдельности, признанные теперь во всем мире. Главный труд Федорова — без малого в тысячу страниц — «Хирургия почек и мочеточников» — Серго прочитал, надеясь найти поддержку и избежать операции. Увы, не нашел — напротив, лишний раз убедился в опасности болезни.
Светила хирургии со всего света приезжают посмотреть, как Федоров делает операции. Патриарх европейских медиков Каспер признался: «Я был учителем профессора Федорова — я стал его учеником». В Гаграх Федоров внимательнейшим образом исследовал Серго. С откровенностью и прямотой, которые считал обязательными в отношениях с больными, объявил: «Ни курорты, ни лекарства не помогут». — «Это приговор?» — спросил Серго. — «Надежда на помилование. Да, очень опасно. Да, очень рискованно. Но чем скорей оперировать, тем лучше».
В Мости» вновь делали исследования, и результаты были разноречивы. Федоров настоял, чтобы Серго исследовали у Каспера. В берлинской клинике подтвердилось: левая почка поражена палочками Коха. И все же крупнейшие московские профессора советовали воздержаться от операции: сердце у наркома далеко не богатырское. «Отвечать боятся, мать их!..» — яростно посетовал Федоров и написал в Москву, что «повременить» — преступление, спасти Сорго может только срочная операция. Убежденность большого ученого, беспощадный самоконтроль, размашистая открытость и страстно заинтересованное отношение к больному подкупали Серго сильнее, нежели искусность и опытность. В докторе Федорове было что-то от того типа талантливо одаренных русских, что готовы и способны устоять на краю, стать у последней черты насмерть, одолеть, чего бы ни стоило. Не убоявшись ответа, по доброй воле ленинградский хирург пришил в Москву, взвалил на себя риск за судьбу Серго.
Можно бы отвести душу больному — покапризничать, попенять на что-то, придраться к чему-то. Ничуть не бывало. Ни в облике, ни в повадках-манерах ни намека на сановную исключительность. С мягкой улыбкой советует провожатому:
— Называйте просто «товарищ Серго»,