К этому времени закончилось заряжение погонного орудия, стоящего прямо по оси корабля на баке, за бронированным бруствером.
Заряжалось оно, как и другие 9-дюймовые орудия, с дула, поэтому после каждого выстрела приходилось опускать ствол вручную вниз до уровня палубы, открывать там специальный узкий и длинный прямоугольный люк, опускать в него ствол, а там в подпалубном помещении стоял заряжающий аппарат. Зато теперь погонная пушка была готова, а выстрелившие орудия каземата начали заряжаться.
— Расстояние? — снова спросил Шукри-бей.
— 1600 ярдов, сэр!
— Прекрасно, — он потер руки, — мы догоняем. Огонь! Грохнуло баковое орудие, на этот раз с перелетом.
— Проклятая зыбь! — выругался капитан и обратился к вахтенному офицеру-турку:
— Пошлите стрелков на бак и приготовьте легкие орудия. Открывайте огонь залпами. Мы сметем все с их палубы!
Переводчик повторил приказ, турок поклонился и отошел. Вскоре внизу зазвучали команды и топот ног по палубе. Шукри-бей был достаточно опытным офицером, чтобы понять, что его противник, как и он сам, не имеет вращающихся орудий и наводит их корпусом корабля. Потому-то он и не держался в кильватере мнимого «Константина», а шел параллельным курсом, чтобы вынудить противника перед каждым залпом маневрировать, наводя свои орудия. Это еще больше снижало и так небольшую скорость русского парохода. Но Шукри-бей не был одновременно настолько безрассуден, чтобы просто следовать одним курсом, облегчая прицел вражеским артиллеристам. При всей уверенности, что преимущество хода и брони обеспечивают его неуязвимость, он не мог не ощущать беспокойства при мысли, что случится, если три русских бомбы одновременно взорвутся на палубе «Фетхи-Вуленда». Поэтому капитан вел броненосец зигзагами, стреляя попеременно то из погонного орудия, то из пушек левого или правого бортовых казематов. Русские бомбы продолжали прилетать часто и одновременно, но все время с перелетом. Это радовало англичанина — он понял, что русские не смогли правильно оценить скорость хода его корабля и целить с надлежащим упреждением.
После одного из залпов каземата правого борта он было с радостью подумал, что все кончено, — прямо у бортов русского крейсера взвились столбы воды. Очевидно, снаряды прошли вдоль бортов, образуя две длинные широкие пробоины, куда сейчас врываются потоки воды. Но противник не тонул, а ответил залпом, причем средняя из трех бомб взорвалась так близко от форштевня, что если бы не броневой пояс, носовая часть «Фетхи-Буленда» была бы разворочена.
* * *Снаряды со скрежетом пронеслись вдоль бортов «Весты» и взорвались впереди, окатив бак водяными потоками. Старший офицер бросился к правому борту, а Володя по знаку Баранова — к левому. Перевесившись через леера, придерживая рукой фуражку, он глянул вниз, ожидая увидеть развороченный борт, но увидел только длинную глубокую вмятину в том месте, где снаряд скользнул по обшивке. Тотчас поспешив назад, он по спокойному лицу Перелешина понял, что и с его борта все благополучно.
Старший офицер в рупор объявил команде, что снаряды просто скользнули по борту, чем полностью успокоил матросов. Они уже привыкли к тому, что снаряды броненосца не причиняют им никакого вреда. Хотя турок и стрелял довольно точно, но зыбь мешала прицеливанию. Одни снаряды с воем пролетали над палубой, взрываясь перед форштевнем, другие падали за кормой. При этом они рикошетировали от поверхности воды и опять проносились над «Вестой». Единственный урон, что понес пока пароход от огня врага, — несколько перебитых снастей такелажа.
Но сделав свое оптимистическое заявление в рупор, Перелешин тихо сказал Баранову:
— Николай Михайлович, глубокая вмятина уходит под ватерлинию, как бы не было пробоины в подводной части.
— Пошлите боцмана, пусть осторожно, не привлекая внимания, осмотрит трюм. И скажите, чтоб молчал! И немедленно прикажите разблиндировать мостик, перенесите все эти тюфяки на борта и палубу у машинного отделения. Не возражайте, это категорический приказ. Дело становится очень серьезным. Не мы командуем ходом, а он!
— Не может быть, — возразил Перелешин, — ведь ход у турецких броненосцев 10-11 узлов!
— Я думаю, что англичане, вкупе с турками, очень ловко нас обманули. Впрочем, убедитесь сами, — он указал на бортовое 9-фунтовое орудие, от которого в этот момент отошли, окончив заряжение, комендоры. — Угол его наклона рассчитан на расстояние до цели в 12 кабельтовых. А теперь смотрите.