Яковлевы, особенно Владимир, еще с удовольствием побыли бы на корабле, который понравился им; на ближайшее время он будет их домом, и поэтому его хотелось поскорее обжить, «как новую квартиру. Но Чернов заторопился. Сойдя по трапу, он коротко попрощался со своими молодыми помощниками и, сказав, что ему надо приступить к расчетам, направился в гостиницу.
— Да, — протянул Владимир, глядя на удаляющуюся фигуру начальника, — если выполнит обещание, то немного же он сегодня будет спать.
— И если выполнит, — добавил Андрей, — то немного же времени для сна останется в ближайшие дни нам!
На следующее утро он застал Чернова в номере свежевыбритым и умытым, но темные круги под глазами показывали, что в эту ночь Константин Давыдович не ложился. Подполковник пил кофей и одновременно курил сигару. Перед ним лежала пачка листов с расчетами и голубые батистовые кальки английских чертежей «Весты», на которые Чернов жирным черным карандашом нанес предполагаемые изменения.
Он также вычертил конструкцию и дал сечения балок-бимсов, усиливающих перекрытие палубы в местах установки мортир.
На плане палубы были нанесены в разных местах небольшие квадраты, тонкие линии тянулись от них к мортирам, а потом сходились в два центра — один из погонной, другой от ретирадной батареи. У каждого из квадратов стоял номер — с баковой стороны от единицы до семерки, с ютовой — те же цифры, но со штрихом. Андрей догадывался, что это имеет отношение к таинственному аппарату Давыдова, но на всякий случай спросил:
— Господин подполковник, начерченная здесь схема, очевидно, относится к приборам автоматической стрельбы?
— Вы правы, — ответил Чернов, — но они будут установлены под моим личным наблюдением в последнюю очередь. А гальванические батареи возьмем на борт перед самым отплытием — они не любят сырости. Сейчас все аппараты (их два комплекта, для каждой батареи — свой) лежат в одном из складов адмиралтейства. Двери я запечатал лично, день и ночь там стоит часовой. Но прежде чем установить их и соединить проводами, мы должны будем еще смонтировать по оси судна, под палубой, канал для проводников — это самая уязвимая для вражеских снарядов часть системы. Канал и еще головки цилиндров машины, которые выше ватерлинии и ничем, к сожалению, не блиндированы.
Андрей сгорал от любопытства, ему хотелось узнать больше о таинственных приборах.
— Осмелюсь спросить, Константин Давыдович, каков принцип действия приборов?
— Он довольно прост. Корпус судна, разворачиваясь, наводит орудия на цель и остается до залпа в такой позиции. Мортирам придается угол возвышения в зависимости от расстояния до цели. Дается команда «пли», включается ток.
При полном штиле правильное определение величины наклона ствола и расстояния до цели, понятно, обеспечат попадание, но даже очень слабое волнение изменит угол возвышения и приведет к промаху. Главным элементом системы господина Давыдова поэтому является прибор, названный им креномером. На моем плане он показан под номером один. Прибор автоматически замкнет ток в сети и подаст его к запальным трубкам орудий только тогда, когда их стволы примут на волне заданный угол наклона. В этот момент и произойдет залп. С устройством всех аппаратов я познакомлю и вас, и других артиллеристов, которые приедут с Барановым. Но прибор № 1 будет запечатан во все время плавания. Таково непременное условие изобретателя, которое он поставил Морскому министерству. Устройство его знаем только мы двое.
— Господин Давыдов боится шпионажа?
— Вот именно, и в основном английского. Он уверен, и я с ним согласен, что его система значительно уравняет силы русского и английского флотов в случае англо-русской войны. Вы знаете, какие у нас отношения с этой державой. Даже сейчас в Черном море мы воюем, в сущности, с Англией. Броненосцы — английские, офицеры — английские, даже уголь — и тот из Англии! Осторожность Давыдова вполне понятна. Однако мы заговорились, господин прапорщик. Сейчас прошу вас отправиться на «Весту» — туда уже, наверное, подходят рабочие, везут легкие орудия. Я взял все скорострельные и две 9-фунтовые пушки, на всякий случай. Займитесь их приемкой и блиндированием погребов. Я буду часа через три — отдохну немного, не спал ночь.
Андрей поклонился и вышел. На причале его ждал брат с артелью рабочих; приближались телеги с орудиями.