Дмитрий Дмитриевич сделал отметку в Колином пропуске, расписался в большой затрепанной тетради и сказал, что идет в библиотеку. Наталья Степановна при этом загадочно улыбнулась.
- А как же мальчик? Он мне говорил про какого-то горячего человека. Все чепуха, конечно?
- Еще трудно сказать,- ответил Дмитрий Дмитриевич.
В вагоне метро Дмитрий Дмитриевич спросил Колю:
- Тебе от отца не влетит, если к обеду опоздаешь?
- У меня нет отца…
- А с кем же ты живешь?
- У меня мачеха. Она хорошо, очень хорошо ко мне относится. Вот, костюм сшила… И вообще любит меня. Отец пропал во время войны.
Они подошли к огромному, занимающему пол квартала дому, поднялись на третий этаж. Дмитрий Дмитриевич открыл дверь и пропустил вперед Колю.
В кабинете Дмитрия Дмитриевича был беспорядок. На столе, возле телефона, лежал на боку осциллограф. Снятый с него корпус стоял в стороне и уже успел наполниться книгами, мотками проводов. Дмитрий Дмитриевич отыскал телефонную книгу и стал набирать номер за номером.
- К вам не привозили больного, чрезвычайно горячего, с копытообразной обувью?
- Как фамилия? Кем приходитесь больному? - слышал Дмитрий Дмитриевич в ответ.
Он не мог ответить на эти вопросы, и в трубке слышались торопливые сигналы отбоя. Наконец, когда список клиник почти истощился, ему ответили:
- Да, у нас.
- Нужно иметь нормальных родственников. а не печку! - сказал подошедший к телефону хирург.- Плохо, очень плохо с ним, сильный шок. Приезжайте!-Трубку повесили.
- Человек ваш жив,- сказал Дмитрий Дмитриевич,- да и вообще существует на свете. Мы поедем к нему завтра же.
Сидя в электричке. Коля думал о Человеке и не жалел о том, что раскрыл свою тайну.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В воскресенье Борис Федорович отправился со своим сыном Виктором в Политехнический музей для выполнения важной операции. Виктор заболел «атомной» болезнью. Он приставал с вопросами к отцу, замучил своего школьного преподавателя физики, уже несколько раз побывал в музее, где его особенно привлек макет атомной электростанции. Виктор решил его скопировать. Однако ему не позволили зарисовать макет: для этого нужно было какое-то разрешение. Тогда Виктор обратился за помощью к отцу.
- Ты постоишь возле меня, а когда покажется кто-нибудь из служащих, ты крикнешь: «Атас!»
- Атас?.. Странное слово.
- Да, папа, в твое время кричали: «Шухер!»
Борис Федорович сердито сдвинул брови, но все же дал согласие.
Они поднялись на третий этаж музея, и Виктор принялся зарисовывать макет атомной станции, а Борис Федорович рассматривал другие экспонаты, выставленные в зале. Его внимание привлекла модель паровоза. Экскурсия оттеснила Бориса Федоровича, но он успел рассмотреть, что экскурсовод поворачивал какой-то кран за паровозом и паровоз начинал резво вращать колесами и свистеть в лихой милицейский свисток.
Когда экскурсия прошла, Борис Федорович тоже открыл краник, но тут из своего уголка выбежал консультант и сказал, что «это возмутительно».
- Простите, но пар…
- Здесь нет никакого пара! Здесь сжатый воздух! - И консультант, полузакрыв глаза, немедленно влез в такие технические дебри, что Борис Федорович с опаской отошел от него и поискал глазами Виктора.
Сына нигде не было…
- Вы не видели мальчика? - спросил он консультанта.
- Того, что рисовал макет? - обиженно сказал консультант.- Я все видел… Ваш мальчик там! - Он указал на черный занавес, закрывавший вход, к которому вела широкая деревянная лестница.
Борис Федорович поднялся по лестнице и хотел было отдернуть занавес, но консультант его не пустил.
- Туда нельзя! Там лекция! - сказал он.- Лекция по ультразвуку!
- По ультразвуку? - заинтересовался Борис Федорович.- А кто читает?
- Профессор Кучерявый Евгений Леонович! Вы. по-видимому, не следите за нашими - афишами…
Лекция окончилась. Первым из-за занавеса появился Виктор и, сбежав с лестницы, бросился к отцу.
- Понимаешь, папа, он говорил, что можно с помощью ультразвука паять алюминий!. Как это для меня важно! Ультразвук разбивает тончайшую пленочку окисла, которая мешает спайке, и можно медную проволочку припаять прямо к алюминиевому шасси.
Они отошли в сторону, пропуская поток слушателей. Последним появился лектор, низенький человек с лысой, похожей на аккуратный кубик головой. Он сошел вниз в окружении двух старичков и одного мальчика лет двенадцати. Как понял Борис Федорович, все трое были изобретателями.