- Вы сказали, что в мире, откуда вы? - Павел Александрович поискал глазами начальника отдела кадров, и тот, выбравшись из дальнего угла и спотыкаясь о ноги сидящих на клеенчатом диване, остановился в дверях.- Да, да, я не ослышался! Вы сказали о мире, откуда вы пришли! А откуда вы явились? Кто вы? Иностранец? И потом, раз вы из другого мира, может быть, там разбираемое изобретение давно уже известно? Прекратите, Дмитрий Дмитриевич, жестикуляцию.
- Да, в моем мире это всем известно. У нас все бессмертны.
- Так вы не являетесь истинным автором изобретения?! Ваш паспорт! - резко сказал Пшеничный.
- У него…- начал было Дмитрий Дмитриевич, но директор отмахнулся.
- Не с вами, не с вами разговаривают! Как его пропустили в институт?
- Его вписали в мой пропуск,- сказал Коля.- У него нет паспорта.
- Вообще нет паспорта? Это очень интересно…-Директор кивнул начальнику отдела кадров, и тот быстро выбежал в коридор.- Вы забыли, Дмитрий Дмитриевич, забыли, что авторские свидетельства выдаются только гражданам Советского Союза, что иностранцу выдается патент, а патенты мы не обсуждаем.
- Не вижу разницы,- сказал Дмитрий Дмитриевич,- не вижу!
- Нет, это ужасно,- сказал Пшеничный,- ужасно! Мы делились своими высококвалифицированными заключениями черт знает с кем! Это моя оплошность, моя вина, я объявляю выговор начальнику отдела кадров. Вам, товарищ Михантьев, тоже выговорок. Я должен быть требовательным к себе, должен! Совет окончен! Решения мы не примем!
В наступившей тишине явственно раздался голос заместителя директора по научной части:
- Но, Павел Александрович, мы, мы сами могли бы стать бессмертными… - Заместитель директора остановился, глаза его уставились на дверь: там стоял смущенный милиционер в полной форме; из-за его плеча выглядывал начальник отдела кадров.
- Вот этот гражданин, - начальник отдела кадров пальцем указал на Человека, - совсем без паспорта.
Милиционер удивленно спросил Человека:
- У вас действительно совсем нет паспорта?
Дмитрий Дмитриевич и Коля стали наперебой объяснять милиционеру сложившуюся ситуацию, и они втроем вышли в коридор. Милиционер сказал: «Пройдемте» - и вышел из института первым, авторы поплелись за ним. Сотрудники, прильнув к стеклам, наблюдали их бесславный уход.
- Да ведь мы сами, сами могли бы стать бессмертными! Как это нам в голову не пришло?
- Мы? - сказал Пшеничный и в задумчивости так сильно укусил оправу очков, что лязгнули зубы.
- Хе-хе-хе,- вдруг рассмеялся «Старик».- Круты вы, батенька, не помню вашу фамилию…
- Пшеничный,-подсказал Павел Александрович.
- Вот, вот, Пшеничный, круты вы… Ученый совет нужно проводить без милиционера… Да, да… Получается несозвучие, диссонанс, диссонанс получается… между возможностями института и тем направлением, которое придаст Ученому совету товарищ… не помню вашу фамилию…
- Пшеничный! - в один голос сказали сотрудники.
- Да, да, Пшеничный… Это напоминает одну рыбу, забыл, как ее название… а, рыбу слон…
Зал задрожал от смеха, даже Пшеничный сдержанно засмеялся негромким, сухим смешком.
У «Старика» в уголке глаза сверкнула маленькая слезка.
- Я оговорился,- сказал он,- только оговорился… Я хотел сказать: рыба… рыба сом… Да и вы все похожи на этого сома. У него могучие мускулы, а плавников нет, и лежит он себе в тине всю свою жизнь…
«Старик» протянул руку к подносу с леденцами, нащупал зеленый конус, который положил Коля, и поднес его к глазам.
- Мне,- сказал он,- хе-хе, уже терять нечего… слабеет память, я его съем, съем его…- И с этими словами «Старик» отправил в рот конус Человека…
Зал застыл, все с любопытством следили за тем, как «Старик» старательно разжевывает пилюлю.
- Очень приятное ощущение,-сказал «Старик»,- вы можете мне позавидовать… И если бы разобрались в сути дела, то все, все могли бы получить по такому угощению, хе-хе-хе…