- Ты ведь купец, так? Должен знать, что дороже всего ценится уникальный товар. Не хочешь принять решение именно сейчас? Когда твоя уникальность пока бесспорна?
Ты не так уж дорог...
- А вы понимающий в торговле человек, господин хороший! Понимать должны: ценится прежде всего качественный товар.
Что, нерадивый мой покупатель, сбиваем цену? Посмотрим, как у тебя это получится!
Привычный азарт переговоров жаром расплеснулся по крови и даже заставил отступить тошноту. И дернул за язык.
- К тому же, еще неизвестно, как на цене скажется спрос. Драконы, к примеру, те еще конкуренты...
В серых глазах бешенство полыхнуло раньше, чем докатился запах. Раньше, чем в волосы вцепились жесткие пальцы, выворачивая шею, заставляя запрокинуть голову. Приложили о стенку, коротко бухнув болью в висок.
- Не смей дерзить мне, мальчишка! Мажье отродье, кровь травленная! Дрянь языкатая, единственно по моей милости без ошейника и с целой шкурой, а туда же! Придержи язык, твареныш, пока не придушил. Думаешь, ты первый тут такой? Тут перевидали магов больше, чем у тебя волос на твоей бестолковой голове! И все - слышишь, мальчишка, все! - рано или поздно начинали служить нам! Вопрос только в том, как служить - на поводке за поводырем ходить или валяться в подвале обычной подпиткой, пока не выжмут досуха? С покалеченными ногами, чтоб не удрали, в собственном дерьме... нравится картинка, а, ценный товар?! А тебе я еще и глаза выколю! Для верности.
Ярость и злоба кипели в этом голосе, неприкрытые ярость и злоба, и надменно-снисходительное, нарочито благостное лицо "поплыло", смялось, выпуская на волю совсем другого человека, хищного, по-звериному беспощадного, темного, темного, темного... которому нравилась собственная ярость... потому что нравилось убивать...
Удар пришелся неудачно, по свежей ссадине, в глазах стремительно темнело, будто из комнаты разом исчез весь воздух, и краем глаза Дан заметил, как дернулся мальчишка у двери... дернулся, но не посмел двинуться. От запаха крови мутится сознание, но отчего-то становится легче, легче - потому что исчез мучивший его запах духов. Хищник перестал маскироваться под благостный цветочек.
Это даже к лучшему...
..если удастся пережить...
- С глазами я лучше послужу... господин хороший...- выдохнул юноша, кое-как шевеля губами, - если в цене сойдемся... А?
Шею заломили еще сильнее... и отпустили, на прощанье еще раз приложив об камень, уже щекой.
.. Когда мелькающие в глазах искры угасли, отче уже вытирал руки платочком. И - мечты порой сбываются! - отодвинулся. И на том спасибо. Уже дышать полегче. Самую малость. А ты поопасней пирата будешь, добрый пастырь.
- Не нарывайся.
И не думал. Так, самую малость.
А он, кажется, взбесился всерьез. Странно.
Такие, как этот тип, не пачкают рук и не ругаются - ниже своего достоинства считают, им по-другому интересно человека прижать, словами его помотать, снисходительностью своей. Такие одним обращением могут заставить человека почувствовать себя помойной крысой, одним взглядом, "не заметив", низвести на уровень червя или калеки-попрошайки. Такие срываются редко... А тут не побрезговал сам взяться, вон палец даже о стенку ободрал...
Что-то не складывается у него? До такой степени не складывается, что он сорвался? То-то прислужник у двери с ноги на ногу переступает и смотрит потерянно. Что, первый раз своего отче таким узрел? Еще навидаешься...
Что ж там такое, в лагере?
Глухая долина. Драконий лагерь.
Темная цепь втягивается в сероватую мглу. Впереди те, с трубами, следом, чуть приотстав, крадется вторая, нацеленная на магов. И не только на магов. В первой цепи "почетной", по слухам, сплошь "вычетники", братья, провинившиеся перед Орденом по-крупному. Если они погибнут в бою с драконами, то никто по ним горевать особо не будет - командир ясно дал понять. И даже намекнул, что смотреть будет в сторону, буде кто решит по карманам "героев" пошарить. Не всем намекнул, самым понятливым, но на то человеку и уши Даром даны, чтоб слышать, что надо. Вперед, герои, мы "прикроем". Интересно, сколько командиров сегодня избавятся от своих заноз в заднице?
Слитный топот множества ног, изо рта рвется белый пар, тут же смешиваясь с туманом, подбадривающее-матерно орет командир, требуя прибавить ходу и смотреть в оба, и все громче вопли "Орден! Орден!", и режущий крик впереди не сразу сбивает этот почти бодрый настрой...