– И для этого нужны радары? Но они ничего не увидят. Такие расстояния только вам кажутся небольшими.
– Цивилизация, способная понять опасность, будет искать выход, – сказал Рыбкин. – В частности, работать над межзвездной связью и готовиться к бегству. Она должна запускать автоматические зонды в ближайшие планетные системы, в том числе в Солнечную. Поэтому шансы обнаружить чей-нибудь зонд повышаются. Вот для чего нам нужны ваши люди, ваша организация и ваша совершенная техника.
Рыбкин вытер лоб. В помещении было прохладно, но пот лил ручьем. Еще бы – прочел целую лекцию!
– Я все понял, – сказал Васильев. – Но если бы что-то такое было, мы бы заметили. Правда, важна скорость. Наши локаторы работают в диапазоне, соответствующем скоростям небесных тел и космических кораблей. Земных кораблей, разумеется… Извините. Дежурный по Системе. Фобос? Рад приветствовать. Что? Поздравляю. Нет. Да, записываю. Время известно? Отлично. Значит, берем эти десять часов, умножаем на скорость ракеты, результат откладываем на циркуле и рисуем сферу с планеткой в центре. Внутри сферы и должна находиться похищенная ракета. Ничего нет? Не может быть. Обшарьте все астероиды, каждый обломок. Должна быть. Ищите. Ладно, привет.
Васильев щелкнул тумблером и бросил наушники.
– Вот что такое наши локаторы, – сказал он. – Вы все поняли?
– Кое-что, – сказал Рыбкин. – По-моему, кто-то потерял ракету. Где-то в Поясе астероидов.
– Да, – сказал Васильев. – Именно там. И это абсурд, такого никогда не было. Дичь. Геолог оставляет ракету в космосе, садится на модуле. Ракета над головой, иногда он на нее поглядывает. Вдруг смотрит – ракеты нет. Пропала. Понимаете? Просто бессмыслица. Это же астероиды, там все просматривается из конца в конец. Локаторы отличные, лучше наших. Самая совершенная в мире техника, как вы утверждаете. И что они находят с помощью этой техники? Естественно, ничего… Извините. Дежурный по Системе. Главная? Рад приветствовать. Спасибо, нормально. В поясе угнали ракету, слышал? А у тебя? Магнитная буря? Знаю. Дежурный знает все. Когда на Солнце вспышка, на Земле всегда буря. Ладно, привет. Теперь понимаете, какая у нас работа? А вы говорите о зондах. Такими пропажами, правда, занимаются другие, мы просто помогаем. Но все эти вспышки, землетрясения, магнитные бури… Метеоритные дожди. Информация идет на компьютеры, они все делают сами и сами предупреждают кого надо. Возьмем метеорит, который только что грохнулся. Наши локаторы его, конечно, сопровождали. Компьютеры известили всех, кого сочли нужным. Меня – нет. Значит, я программой не предусмотрен. А вы – искать чужие зонды! Как же я смогу их искать?..
Васильев умолк: выговорился. Некоторое время Рыбкин молча смотрел, как он играет наушниками гиперсвязи. Очень ценная вещь: таких на всю Систему пар десять. Когда Васильев оставил наушники в покое, Рыбкин сказал:
– Собственно, я имел в виду другое. Нам нужна информация, хоть малая толика. Иногда происходят странные события. Об этих вещах много рассказывают, но никто ими толком не занимается. Таинственные радиоэхо, локационные призраки, эфирные голоса… Словом, загадочные события.
– Насколько я знаю, в основном это байки, – сказал Васильев. – Я работаю в метеослужбе десять лет, но никаких событий за это время…
Он вдруг замолчал и быстро встал. Его взгляд был устремлен мимо Рыбкина, к входной двери.
Из коридора повеяло ветерком. Рыбкин обернулся и тоже встал. В проеме стоял высокий седой человек, знакомый по фотографиям. Это был знаменитый в прошлом космонавт, а ныне начальник Лунного комплекса Озерский – комендант Луны, как он себя называл.
– Здравствуйте, Виктор, – мягко сказал он Васильеву, кивнув Рыбкину. – Хорошо проводите рабочее время, за приятной беседой…
– Мы по делу, Николай Львович, – виновато сказал Васильев. – Это товарищ Рыбкин. Он мне совершенно не мешает.
– Вы так считаете? – ласково поинтересовался Озерский. – Действительно не мешает?
– Что случилось, Николай Львович? – тревожно спросил Васильев.
– Вам лучше знать. Это вы дежурите по Системе.
Последовала пауза.
– Неужели этот метеорит? Что-нибудь случилось?
– На сей раз ничего, – холодно произнес Озерский. – Но предупреждения я не получал. К счастью, он упал на той стороне.
– Правда? – сказал Васильев с облегчением. – Тогда понятно. Если метеорит падает вдали от города и если он небольшой, тревога не поднимается. Но как же так? Почему тогда был толчок?..
– Да вы знаете, что там упало? – вдруг закричал Озерский, побагровев. – Гора! Да! Самая настоящая гора! Тысячи тонн! Тысячи! Просто счастье, что на обратную сторону! Счастье! А если бы сюда?..
Озерский обвел рукой центральный зал Лунного метеопоста и тихо повторил:
– А если бы сюда?..
Он замолчал. Потом махнул рукой и вышел.
Зал обработки информации располагался рядом по коридору. Если в центральном зале было нежарко, то здесь почти холодно. Машина не человек, тепло ей противопоказано. Два оператора в цветных нейлоновых куртках играли в шахматы перед огромным пустым дисплеем. Телетайпы безмолвствовали.
– Привет, ребята, – сказал Васильев. – Хорошо проводите рабочее время.
Игроки вскочили, остановив часы. Васильев, следом Рыбкин приблизились. Рыбкин поздоровался с обоими за руку.
– Рыбкин. Александр Петрович.
– Губенко. Саша.
– Вадим.
– Есть работа, – сказал Васильев. – Только что приходил Озерский. С претензиями. Мы пропустили что-то вроде астероида.
– Если шел мимо, то могли, – сказал Губенко.
– Если бы мимо, – сказал Васильев. – Толчок почувствовали?
– Он мне такой мат испортил, – сказал Вадим, – с жертвой ферзя. Все фигуры попадали. Потом восстановили, но неправильно. Мата не получилось, а ферзь…