С леденящей уверенностью Дан осознал – все правда.
Он маг. Злиш его знает откуда, но он получил способность колдовать.
И, если он не уедет сегодня, то завтра на его шее сомкнется ошейник. Хочет он или нет, его уволокут в "прибежище".
И через несколько лет он будет, как те, орденские "стадники", как полупрезрительно именовали магов на поводке Ордена. Шаркать по мостовой, глядя в землю, и открывать рот только по команде.
– Я уеду, – кивнул Дан. – Я сегодня же уеду. Только… а вы?
Хорошенькое девичье личико выглянуло из окошка в пристройке. Стрельнуло глазками… и напоказ поморщилось. Ну да, красотка, рацеец в лохматой жилетке – это тебе не парень из Златоградья. Ну и уноси отсюда свои юбки, все равно не до тебя.
Обиженная равнодушием, девица фыркнула и принялась расчесывать волосы. Мол, смотри, что теряешь.
Вот же… Дан напоказ тряхнул эту самую жилетку, как это делали в поселках Рацеи, и сделал вид, что что-то ищет в шерсти. Нехитрый прием сработал отлично. Красотуля негодующе фыркнула и захлопнула окошко.
Юноша наконец остался один.
Хвала Судьбине.
Теперь можно и попробовать. Отец обещал, что семья двинется в путь сегодня, с рассветом. Через день после того, как Дан, изобразив красочный скандал с воплями: "Отдай мою долю, скряга!", удерет из дома. Соседи полюбовались склокой, поболтали об испорченности молодежи – Ах, кто бы мог подумать, что Дереш-младший так любит деньги… – и расползлись по домам. А через свечку из городских ворот вышел рацейский караван, в котором на одного возницу было больше, чем при входе…
На следующий день Дереш-Кошель должен был "получить весть о замужестве сестры" и отбыть со всем семейством в Рацею, к тамошнему правителю. Туда Орден только подбирается, в лесах и горах Рацеи может затеряться даже дракон.
Значит, сегодня они должны прибыть сюда. Если все хорошо, то через полсвечки они будут здесь, у "Двора на горке". Так называется гостиница…
Еще полсвечки.
Еще…
Нет!
Насвистывая, Дан поднимался на холм, с которого были хорошо видны и дорога, и край города у реки. Если постараться, можно даже рассмотреть крохотный коробок на Речной площади – свой дом. Дан ступил на массивный плоский камень у вершины холма… и замер, застыл, задохнулся, забыв обо всем.
Над домом Дерешей поднималось зарево…
Аранция. Крепость Лицита. Прибежище Ордена Опоры.Он больше не видел снов.
Сын купца, раб из Зартхэ, девчонка-огородница, лекарь из Улевы… они исчезли, будто разведчики лесовиков у крепости в Приграничье.
Остались только гладкие темно-серые стены. Ровные-ровные, без трещинки. Глазу не за что зацепиться. Здесь всегда светит один и тот же тускло-белый шар. Он никогда не гаснет. Не видно неба. Нет звезд. Сколько он здесь?
Он не знал. В первые дни, когда "синерясые" раз за разом накидывали ему на шею тонкие полоски, а он жег все, до чего дотягивался, пока не падал без сознания…в те первые дни он еще мог считать сутки.
А потом его сунули сюда.
Нельзя сориентироваться во времени, нет ни дня, ни ночи. Только серая муть, в которой тонут мысли. Бесконечная серая муть. Как в Пустошах, обещанных грешникам после смерти.
Она затягивала в себя крепость. Рейды в лес, где он рубился у знамени. И гордость, когда на его щит прикрепили золотую ленту.
Он – воин. Рыцарь! Он должен держаться.
Но как держаться здесь, где нет противника. Только эта серость…
– Это он и есть?
– Да, отче Лисий.
– И в чем трудность?
– Маг-огневик, отче, и к тому же герцогский сын. Трудно подчинить такого… Он сам привык к подчинению окружающих.
– Зато вы, очевидно, не привыкли! Воистину, преклонение перед знатью – участь низкородных. Даже если низкородные – члены Ордена.
– Отче…
– Вы же сын плотника, Хими. Вы же должны помнить свое детство.
– При чем тут…
– К каждому… как это… к каждому гвоздику можно подобрать свой молоток. Сводить его с ума глупо и опасно – он огневик, если вы не забыли. Такие нам нужны вменяемыми. Но очень-очень послушными. Мягкими, как глина… И он станет таким. Весьма скоро. Только, разумеется, не вашими неумелыми стараниями.
Крик сдернул Клода с табурета. "Опекуна" рядом не было, но это его не остановило. Клод уже пробыл в этой крепости больше месяца, и успел сполна раскаяться в своем решении. Отец был прав – все совсем не так просто и понятно, как казалось совсем недавно. Особенно с Орденом опоры. Орден вовсе не походил на объединения подвижников во имя добра и богов, как рисовалось раньше. По правде сказать, они походили на подвижников примерно так, как он сам – на порождение Злиша.