- Перестань,- усталый и вымотанный голос, чуть приглушенный, будто ко рту поднесли ладонь,- перестань думать обо мне. Хватит. Достаточно.
Ничего не произошло, ничегошеньки. В первую секунду. Во вторую ёкнуло сердце. А в третью внутри что-то оборвалось, ухнуло вниз и со звоном рассыпалось на тысячи осколков. Как сквозь вату шуршание снега, словно он сделал шаг в сторону.
- Я больше не могу оставаться. Не могу видеться с тобой.
В горле комок, дышать тяжело, на грудную клетку что-то давит. Хочется умереть, чтобы в сердце вошел нож, плотно вошел, быстро, без вскрика. А после – такая блаженная пустота, где нет ничего. Ни жизни, ни его, ни кого бы то ни было. Ни_че_го. Хочется.
Он глубоко вдыхает. Я слышу, как кожаная куртка с легким шуршанием скользит по кирпичной стене.
- Я пришел попрощаться…
- Я скучала,- прерывая его, будто в трансе, не слыша начала фразы. Руки непроизвольно сжимаются птичьими лапками, баюкая друг друга, устраиваясь на груди. Губы кривятся, я сама себе напоминаю один сплошной жалкий комок боли, нервов, одна большая открытая рана, ноющая от любого ветерка,- скучала,- голос не мой, он дрожит, он слишком хриплый и странный,- по тебе,- глаза беспрерывно бегают, невозможно сосредоточиться на чем-то, вокруг лишь туман, я не плачу, но и не вижу ничего,- скучала.
Молчание. Слишком долгое для того, чтобы ощутить, и слишком короткое для того, чтобы понять.
- Прости.
Одно маленькое слово, которого оказывается достаточно, чтобы я упала на колени, лишь в последний момент успев подставить ладони, погружая их в рыхлый снег.
- Нет. Не прощу,- со злостью закусываю губу,- не прощу. Я найду тебя, слышишь? Найду.
- Ты не сможешь,- легкое шуршание, опустить голову, горячая капля стекает по щеке, протапливая крохотное отверстие в снегу.
- Я не могу тебя отпустить,- фраза, которая, кажется, отвечает совершенно не на то, что было сказано,- ты мне нужен.
- Забудь. Прощай, Лия. Я сохраню воспоминания об этих днях,- облачком пара мягкий баритон застыл в воздухе, цепочка медальона порвалась, камень упал в снег.
Я боялась обернуться, но уже знала, что его нет. Теперь точно. Теперь навсегда. Пряча лицо в рукав куртки, разрыдалась, чувствуя, как слезы стекают по подбородку, падают за шиворот, оставляют после себя длинные мокрые бороздки.
Мягкие хлопья снега уже плотным слоем легли на волосы, а я все сидела на коленях, не в силах подняться.
Неужели это все, конец? Не верилось, однако ничего другого не виделось. Как найти тебя, как приблизиться? Где ты и с кем будешь? Может, там, где и должен?.. Как я смогу… как? В покрытых снегом пальцах – медальон. Он еще теплый, как то, что осталось внутри меня. Как то, жалкие осколки чего я аккуратно собрала в единое целое, пряча на груди, лелея у сердца, решив защищать до конца.
Но ты ведь даже не сказал мне своего имени… Так и не сказал. А мне ведь нужно знать имя того, кого я…
========== Часть 3. Небо. Абсурдная ==========
- Если бы ты мог сосчитать все, что угодно, что бы ты посчитал?
- Количество шагов до неба.
С тех пор как я решила искать Кота, прошло полгода. Я почти поселилась в библиотеке, проводя тонны времени за старыми подборками совершенно ненужных газет и томами оккультных наук, еще сильнее посадив себе зрение за просмотром всевозможных интернет-источников. В поисках любых упоминаний о путях в другие миры, рецептов по созданию «переходника» и сведений о далекой стране полуоборотней я проводила долгие вечера, совершенно позабыв о каких-либо развлечениях и лишь поддерживая свою учебу на достаточно хорошем уровне, чтобы со стороны родственников ко мне не было никаких претензий, и я беспрепятственно могла заниматься тем, чем хочу. Мне катастрофически не везло, руки опускались. Временами я просто облокачивалась на стол, запуская пальцы в волосы, и в бессильной злости кусала губы. Я не могла смириться с тем, что в моей жизни больше не должно быть не только Кота, но даже надежды на его возвращение. Это было больно, невозможно больно. Впрочем, я уже начала привыкать к боли. Наверное, я мазохист. Что ж, пусть так, но сдаваться я не собиралась. И не могла позволить сдаться ему.
Когда силы были уже на исходе, я нашла то, что могло показаться совершенно безобидным для другого человека, однако для меня было очевидно необыкновенным и особенным. Это было вскользь пущенное упоминание в тексте одной из древних легенд о кошачьем глазе. Со страстностью археолога, думающего, что он обнаружил древнее захоронение по то и дело попадающимся под лопату старинным предметам обихода, я ухватилась за эту тоненькую ниточку надежды, бросив остатки сил и возможностей на разработку этой идеи. Спустя некоторое время я смогла найти описание одного ритуала, который, казалось, открывал дверь в вечность. Я не знала, что есть вечность и совершенно не могла предположить, что произойдет, если я на это решусь. Я знала только одну вещь: если не попробовать, то после никогда себе не прощу упущенной возможности.
Именно поэтому я решилась. В одну из ночей я пришла на крышу. Колыбельная звезд была в этот раз особенно печальна, словно они знали, на что я иду. Было страшно, нервная дрожь плутала где-то в районе лопаток, постепенно спускаясь по плечам и заставляя пальцы трястись в безумном танце.
Сглотнуть, повесив медальон на шею и прикрывая глаза. Ветер был слабый, целующий волосы и мягко касающийся скул. Хотелось раствориться в нем, полностью отдавшись на волю случая. Я позволила себе несколько минут просто наслаждаться этим будто бы давно забытым ощущением. После чего решительно подошла к краю, смотря вниз. Город сегодня был необычайно ярок, огромный город с множеством пустых жизней. Что видят они, чего хотят? Может, того же, что и небесные огоньки ночных эльфов, так плотно усеявшие небосвод? Я не знала. Впрочем, меня это и не особо волновало. Все виделось игрушечным, не только окружающее, но и моя собственная жизнь. То, что было, но чего, кажется, и не было. То, что прошло незаметно, оказалось по другую сторону баррикад.
Кошачий глаз грел ладонь. Я все сделала правильно, и напиток уже начинал действовать, дурманя голову. Крепче сжать руку, царапая кожу об острый край, купая камень в крови. Приготовления были закончены. Через полминуты заиграет будильник на мобильном телефоне, и я встречусь с вечностью. Забавно. Всегда такая медленная и длинная жизнь вдруг ярким фейерверком взрывает все представления о ней, какие были, и безмерно быстро утекает сквозь пальцы. Наверное, чтобы научиться ценить все, что есть, необходимо пережить именно такой момент.
Я понимала, что сейчас еще могу сделать шаг назад. Развернуться и уйти, оставить все, как есть, отказаться от безумной идеи и прожить, возможно, вполне счастливую и долгую жизнь с кучей внуков, которые в старости поднесут стакан воды уж как минимум. И я не могу сказать, что это был бы плохой выбор. Однако это бы означало, что я предам себя. И такой вариант я не могла принять. Кто-то другой, наверное, но не я.
Губы кривятся в какой-то странной не то улыбке, не то усмешке. Глубокий вздох. Я делаю шаг вперед, в бесконечную пропасть огней. Ощущение странное, тяжелого полета, но только не вверх, а вниз. Небо словно отдаляется.
Острая мгновенная боль кинжалами врывается со спины, раскатывается эхом в голове, на глаза опускается темнота. Последнее, что я помню – звездный дождь, расчертивший небо.
Фигуры двигались медленно, будто нехотя ползали по призрачной доске, разлинованной настолько криво, что клетки иногда казались точками, а иногда – огромными полями, раскинувшимися в самой середине общего хаоса. Вместо черных и белых - неясные силуэты, по очереди поднимающиеся в воздух, напоминающие разномастных птиц, сгрудившихся у общей кормушки. Коршун – слон – поедает воробья – пешку, а тот перед этим успел съесть своего сородича. Странная и завораживающая игра невидимых соперников продолжалась всё то время, что я находилась здесь. Интересно, где именно и сколько именно? Хотя, думается, если бы я спросила, мне бы никто не ответил.