Я пролежала в постели около недели, как только стало немного лучше, попросила краски и бумагу, села за рисование. Так хотелось на волю, но, к сожалению, пока что путь на улицу мне был заказан, поэтому приходилось обходиться малым. Рисовала волшебные страны и удивительные миры, прекрасные, как мне казалось, по крайней мере такие, какими бы я хотела их видеть. Конечно, рисовала Кота, теперь уже в цвете. Обнаружила, что у меня неплохо получаются портреты. Мелькала шальная мысль написать его портрет, но, почему-то, думалось, что он не согласится.
Спустя две недели я уже чувствовала себя совершенно здоровой и даже пошла в школу, пропускать сейчас было нельзя, скоро экзамены. Я усердно занималась, стараясь догнать класс, а за окном светило уже почти летнее солнце, и думать об учебе становилось все сложнее.
Кота увидела только через неделю, ясная, уже будто бы летняя ночь опустилась на землю, звезды казались намного ближе и ярче, а теплый ветер целовал кроны деревьев.
- Лия, - прерывистый вздох, он встретил меня радостной улыбкой, и на душе стало так хорошо и светло, как может быть только в такую чудесную погоду и только когда все замечательно.
Достать из сумки термос и чашки.
- А я принесла шоколад, как ты любишь, - зеленые глаза чуть прикрылись, он подошел, помогая расстелить одеяло. Мы еще никогда не пили шоколад, сидя рядом.
Разлить горячую жидкость по кружкам, разбавить молоком. Длинные тонкие пальцы аккуратно коснулись керамики, обхватывая чашку, он присел рядом, необычайное тепло чувствовалось даже через куртку.
Кот глотнул шоколада, прищурив глаза и, чуть ли ни мурча, прижал ушки, это вышло так забавно, что я улыбнулась. Он повернулся ко мне, недоуменно хмурясь, однако тонкие губы быстро расплылись в улыбке, стоило ему лишь взглянуть на мое лицо.
- Знаешь, мы рождаемся уже с ушками и хвостами, полуоборотни. - Он смотрел на огни ночного города, самые яркие отражались в зеленых глазах, создавая иллюзию пляшущего пламени. Завораживающее зрелище.
- По их цвету можно определить не только характер, но и сословную принадлежность, - Кот усмехнулся. - Универсальный паспорт, как сказали бы люди.
У меня перехватило дыхание, впервые Кот рассказывал о себе и себе подобных так откровенно. Я притихла, стараясь не мешать, чтобы услышать как можно больше.
- Моя семья издревле принадлежала к знатному роду, мы бывали при дворе, но никогда не были особенно близки с Правителями, многие из них видели в нас конкурентов и поэтому старались не допускать слишком близко, сохраняя при этом спокойный и мирный нейтралитет. Так мы и жили, пока не началась война.
- Война? - Я не заметила, как пальцы коснулись его рукава, слишком хорошо я представляла, что это значит.
Он молча кивнул, опустив взгляд.
- Все перемешалось. Друзья стали врагами, а враги заняли нейтралитет. Было сложно, многие погибли, а теперь… теперь непонятно, что будет с наследием Трона. Моя семья практически полностью истреблена, потому что мы тоже могли бы быть претендентами на власть. Та кровь, что ты видела… тогда меня выследили. Я скрываюсь уже 3 года.
Я сжала его руку, смотря прямо в глаза. Очень хотелось поддержать, подбодрить, но как? Я не сильна в словах, в выражениях чувств. Я могла лишь понимать боль и бессловно поддерживать его.
- Кот.
Он устало потер кончиками пальцев лоб.
- Прости, мне не нужно было это рассказывать.
- Кот…
Острые ресницы скрыли глаза, он поставил кружку на одеяло.
- Извини, я…
- Кот!
Подняться, встать над ним, с усилием повернуть лицо вверх. Он отводил взгляд, пряча глаза за пушистой челкой, не хотел, чтобы я что-то смогла прочитать.
- Я… я не могу ничего сделать, да, - слова давались тяжело, в горле будто стоял комок,- я всего лишь семнадцатилетняя девчонка, еще ничего не понимающая в жизни, - уголки тонких губ дрогнули в слабом подобии улыбки, - но я с тобой! Понимаешь?
- Не…
- Не говори ничего!- Я бросилась на колени, крепко его обняв.
Руки дрожали, закусить губу, не давая слезам взять надо мной верх. Я молила лишь об одном, чтобы он не оттолкнул меня, чтобы принял поддержку.
Пальцы неуверенно коснулись моей спины, по позвоночнику пробежал ток, я уткнулась носом ему в плечо, позволяя теплу тела обволакивать с головой.
- Тебе холодно? - сказано немного с хрипотцой.
Он чувствовал мурашки на моей коже через тонкую ткань свитера.
- Вдвоем теплее.
Кот почти осязаемо улыбнулся, сильные руки крепко обняли меня.
И так хорошо. Так хорошо, что он не оттолкнул, что позволил прикоснуться, что сейчас рядом. Внутри что-то дрогнуло и ухнуло вниз, в голове будто щелкнуло, и стало очень-очень тепло и уютно, будто у камина в зимнюю морозную ночь. Я почти видела эту картину, когда пламя то еле трепещет, то волнами вздымается над перегородкой, а ты сидишь в кресле, укутанный в шерстяной клетчатый плед, на коленях мирно дремлет большой и пушистый кот, чуть подергивающий ушком во сне. Проведешь по шерстке, и он замурлычет.
- Спасибо тебе, что ты есть. - Пальцы сами пробежали по его шее, чуть поглаживая кончики волос.
- Нет, - горячее дыхание обожгло щеку, - тебе спасибо.
Он ушел, не дождавшись рассвета. Сказал, что важные дела, я лишь кивнула. Спрашивать, что за дела было бесполезно, Кот все равно бы не признался.
Прошла неделя, другая, месяц. Его не было, он опять пропал, но теперь я волновалась гораздо, гораздо больше, потому как знала, что с ним может случиться нечто ужасное.
Занятия закончились, наступила пора экзаменов, за окном ярко светило солнце, а я проводила дни за заучиванием формул и определений.
В день последнего экзамена вышла из аудитории и обессилено опустилась отдыхнуть на скамейку у здания, в голове крутились сумбурные мысли по поводу настоящего и будущего. Мама хотела, чтобы я была экономистом. А я, чего хочу я?
Щурясь, смотреть на солнце.
Я не знаю. Меня не привлекала ни одна из «серьезных» профессий. А то, что мне нравилось, вряд ли могло бы стать делом жизни, потому как нужно зарабатывать деньги, чтобы жить благополучно, как все. А оно мне нужно? А меня кто-нибудь спросил?
Ветер ласково взъерошил волосы.
Я бы хотела рисовать, заниматься танцами, путешествовать. Ничего из этого не могло бы принести того желанного благополучия. А еще очень бы хотелось помогать людям. Но чем? Все это слишком размыто.
Думать об этом было слишком тяжело уже сейчас, а что будет потом? Встать, перекидывая лямку сумки через плечо. Пусть все будет как будет, течет само по себе. В конце концов, у меня просто нет выбора.
- Ты грустишь, - тихий голос вывел меня из оцепенения, не вопрос, а утверждение.
Я уже около часа бездумно смотрела на огни города, рассыпавшиеся внизу, в голове было пусто.
- Кот? - сказано печально и как-то совершенно без эмоций. Я даже не повернула головы.
- Что с тобой?
Он присел рядом, стало тепло.
- Все хорошо, - дрожащие огни вдалеке завораживали,- я успешно сдала экзамены.
- Я рад. - Он осторожно дотронулся до моего плеча, заглядывая в лицо, зеленые глаза полны недоумения. - Лия, что с тобой?
Подобрала колени, сжавшись в комочек. Как давно тебя не было.
- Я скучала.
Тонкие губы искривились, будто от боли, Кот вздохнул, вставая.
- Что тревожит тебя?
- Ничего.
- Лия, - с укором.
Я молчала, смотря на звезды. Он всегда умел улавливать мои настроения.
- Знаешь, я боюсь будущего. Я не знаю, чего хочу, у меня нет цели. Мама хочет, чтобы я была экономистом.
Небрежным жестом убрал челку с глаз, смотря прямо и открыто.
- Мама?
Я кивнула, передернув плечами.
- Наверное, буду поступать туда. Она будет рада.