Кот прошелся по крыше, легкие шаги были почти не слышны.
- Неужели тебя ничего не привлекает? - голос взволнованный, немного дрожащий.
- Мне нравится рисовать, танцевать, - горькая усмешка,- но это не профессии. Совершенно не профессии.
- Почему же?
Он загородил луну, встав прямо передо мной, казалось, существовал лишь темный силуэт в бледных лучах.
- Можно пригласить вас на танец?- протянул руку.
Стремительный переход от одной темы к другой немного сбивал с толку. Я чуть удивленно коснулась кончиками пальцев его ладони, поднимаясь.
- Но у нас нет музыки.
- Это не проблема.
Кот крепко и нежно обнял меня одной рукой, легко придерживая второй мое запястье.
Волосы щекотали висок, дыхание обжигало. Казалось, что все вокруг – просто сон, удивительный и прекрасный. Плохие мысли улетучились, не оставив следа.
Шаг вперед, я чуть отошла назад, Кот вел уверенно, будто всю жизнь только и занимался танцами.
- Профессией может быть что угодно, - шепотом, - главное, отдавать этому всего себя, всю свою душу, и тогда все получится.
Биение его сердца будто задавало ритм. Зеленые глаза завораживали, мне казалось, что я слышу красивую тихую мелодию, настолько древнюю, что она старше самой земли, будто была всегда.
- Что это?
Он тепло улыбнулся, не опуская взгляда.
- Это колыбельная звезд.
- Колыбельная?
Шаг медленный, плавный, ровный, так мягко. Мы говорили шепотом, словно боясь нарушить громким голосом что-то хрупкое и нежное, витающее вокруг, в воздухе.
- Земля – это потерянная звезда, отделившаяся от своих сестер ради того, чтобы дать жизнь людям. Звезды скучают по ней и поэтому поют по ночам колыбельные, чтобы их сестра не забывала о них.
Звезды, словно в подтверждение его слов, стали ярче, будто бы ближе.
- Но раньше я не слышала песни.
- Ты просто не хотела ее слышать.
Неосторожное движение, и я практически упала ему в объятия.
Виновато подняв взор, встретилась с его внимательным взглядом, полным вечной иронии, мы оба как-то одновременно глупо улыбнулись, по-моему, я покраснела.
- Ты ведь мне правда не снишься?
Чешуйчатая кожа куртки под пальцами казалась теплой.
- Не снюсь.
- Честно?
Его рука ласково коснулась моих волос, чуть поглаживая, опускаясь к лопаткам.
- Честно-честно.
- Хорошо.
Запах моря и ветра, лета дурманил голову, древняя мелодия становилась яснее, понятнее, будто давно забытые слова восстанавливались в памяти, я уже могла различить отдельные фразы, иногда даже целые куплеты. Песня была очень грустной, о тоске, самой нежной тоске любящего сердца, какая лишь только может быть. И такая боль стояла за, казалось бы, пустыми словами… пусть даже они надеялись и верили.
Я не заметила, как мы остановились. Внизу простирался ночной город, над головой – звездное небо. А душа плакала.
- Лия? - Кот осторожно дотронулся до моей щеки, чуть приподнимая лицо.
- Прости, - тени от ресниц длинными ниточками легли вокруг век, - прости.
Мы молчали, слова давно уже перестали быть средством общения.
- Я пойду. - Он сделал шаг назад, отходя, неловко задев пальцами ушки, попытавшись как всегда беззаботно взъерошить волосы.
- Ты опять бежишь. От меня, от себя, от… - последние слова поглотила пустота.
Он ушел. А я осталась на крыше до рассвета.
Небо подернулось багрянцем, я плотнее укуталась в принесенный плед. Тени стали длиннее, казалось, будто они стелились по земле, протягивая длинные руки к сонному городу, еще охваченному ночью.
Я теперь понимала, будто сегодня что-то перевернулось и все встало на свои места. Так легко и так просто, но одновременно так трудно.
Кот. Я видела в нем мечту, свою мечту, которую не могла осуществить. Он весь был воплощением того, что я всегда желала, чего хотела и чего боялась. Мне было стыдно сознаться себе в том, что именно благодаря ему я еще… существую? Нет, неправильное слово. Но ЖИВУ. Да, именно так. Я знала, что нужна ему, пусть он никогда об этом не говорит, пусть это только временно, но все же нужна, и это наполняло желанием жить, дышать для кого-то. Это совершенно не то, что отношение к родственникам, там ты чувствуешь на себе груз обязательств. А с ним… с ним было не так.
Его глаза, полные то бездонной грусти, то наивной надежды, то хорошо скрываемой боли - все, что никогда не обсуждалось, но чувствовалось, витало в воздухе, все это давало смысл, понятный, как очень хотелось бы верить, лишь мне.
Уткнувшись носом в плечо, сидела, задумавшись, на краю крыши.
Кот… Кот… что же ты со мной делаешь? Зачем ты появился в моей жизни? Почему?
Не знаю… ничего не знаю, но я не переживу, если ты уйдешь.
- Слышишь? - шепнула ветру, чувствуя, как по щеке сбежала слеза. - не переживу.
========== Часть 2. Лия. Душевная ==========
Я когда-то верил, что все могу. А потом кто-то сказал мне, что не могу. И я поверил.
Мне снился странный сон. Или это был не сон… я не знаю, но такого не может быть. Словно далекие воспоминания. Метель щекотала лицо, пуская вокруг варежек пушистые хороводы колючих снежинок. Почему я гуляла тогда одна?..
Не знаю.
Вокруг был снег, бескрайние просторы снега, домов было не видно из-за деревьев. Пушистая шубка грела, но грозила скоро совсем промокнуть и заставить стучать зубами от холода. Березка была средней, не толстой, но и не тонкой. Обычная березка, каких много, я держалась за нее крепко, потому что ветер усиливался. И не могла найти дорогу домой.
Наконец, показалось, что завихрения стали не такими большими. Шагнула вперед, отпустив ствол. Шаг, еще… скоро, совсем скоро.
Резкий и необыкновенно сильный порыв ветра, на миг привиделось, что я парю, приподняло над белоснежной каймой на полшага и опустило. Сердце колотилось как бешеное, я сделала еще шаг.
И все. Я не помню, что было дальше. Странный сон и странная явь. Что это было?.. Думаю, не узнаю никогда, но почему же я вспоминаю об этом?..
Говорят, коты мурлычут. Неправда. Они хмурят брови и смотрят вдаль, скрывая все свои эмоции, если такие есть вообще. Лишь кончик пушистого хвоста чуть задумчиво подрагивает, словно в такт какому-либо решению, принятому в голове, или наоборот, не соглашаясь с ним.
В такие моменты я молчу, обнимая руками колени, и смотрю на звезды. Такие далекие и такие близкие. Кажется, протяни руку – и небесных светлячков можно пригоршнями собирать в ладони. Но это только кажется. Слишком далеки они, окошки небесных эльфов, слишком сказочны.
- Ты видела когда-нибудь северное сияние?
- Ммм?
Я не сразу разобрала, что он сказал. Было так тихо и спокойно, что перед глазами стоял туман из уличных огней, а в ушах лишь свистели шины проносящихся под нами редких машин. Неловко передернула плечами. Нет, я не была на Севере. На картинках да по телевизору как-то видела только. Оно, помню, еще тогда напомнило косую радугу, распластавшуюся на ночном небе словно каракатица, застывшая на миг в одной позе.
- Я не люблю северное сияние, оно холодное. И острое.
Зеленые глаза скрыты мягкой челкой, но, думалось, что я знаю, что могла бы увидеть в них.
Молчу. Слишком редко ты, Кот, заговариваешь первым. Слишком редко желаешь что-то рассказать. И ты молчишь. Ну же, не молчи. Расскажи мне историю! И ты рассказываешь, уткнувшись носом в ладони и чуть поводя ушками, сидя на краю крыши.
- Говорят, когда-то Боги жили на земле вместе с людьми. Ходили между ними, делили с ними обед и кров, любили их и помогали им…когда-то. Но потом Боги ушли. Никто не знает, куда и почему. Поговаривали лишь, что мир стал слишком жесток для нежных божественных душ, питающихся радостью и болью, счастьем и слезами. Когда они ушли, краски поблекли, и мир стал серым, словно остался без мечты. Говорят, люди не хотели отпускать богов и рассыпали на их дороге острые осколки зеркальной звезды, когда-то упавшей на землю. Боги шли, оставляя на темной дороге свою радужную кровь, стекающую по ступням. Холодные зеркальные осколки радостно впитывали тепло, сохраняя в себе. А боги шли, и след за ними тянулся вдоль всего неба, до горизонта, где терялся на пути к другой звезде, где они нашли новый дом. И теперь, когда ночное небо покрывается алой изморозью, небесные эльфы зажигают свои огоньки вдоль дороги, чтобы люди увидели то, что они наделали. И осознали.