Вот так.
– С тобой все будет в порядке? – не удержался Стэнтон.
Конечно, с ним все будет в порядке. Если бы Сайлэк хотел их прикончить, он бы столько времени не возился, тем более как они могли ему помешать? Уже в дверях Джон обернулся и увидел, как робот делает укол нейроблокатора в шею Пелтера. Он еле удержался, чтобы не зажать уши – настолько ужасны были звуки, которые раздались следом.
Как только шаттл оказался на необходимом расстоянии от Чейна III, вместо антигравитационных двигателей заработали ионные бустеры. Черное небо, усыпанное звездами, сменилось оранжево-голубым фосфоресцирующим свечением. Кормак почувствовал, как ослабевает давление – на борту для удобства пассажиров установилась гравитация, равная одному G.
– Ну все, расстегивай ремень. Пора выпить.
Ян высвободился из кресла и на деревянных ногах последовал за Горацием Блеггом к бару. Старик бесцеремонно расталкивал других пассажиров локтями. Кормак остановился и решил немного подождать. Он вдруг обнаружил, что плохо владеет собой, потому что ему неудержимо захотелось спросить у нового знакомого, откуда у него такое диковинное имечко.
– Я выпью скотч, – объявил Блегг и обернулся к Кормаку. – А вы?
– Мне альбионской воды, пожалуйста.
– Бармен! Два больших скотча!
Кормак покачал головой и огляделся по сторонам. Бар располагался в самом конце отсека. В десяти метрах слева виднелась серебристая панель, под которой урчали двигатели и находился ИР шаттла, управлявший кораблем и тративший на это всего лишь малую толику своих возможностей. За переборкой располагался другой отсек, где размещалась еще тысяча пассажиров. Да, такое число человеческих жизней слишком рискованно было доверять пилоту-человеку. Ян вернулся взглядом к бару и почему-то заинтересовался руками бармена – сквозь тонкую кожу просвечивала сеточка кровеносных сосудов. Бармен наливал ему и Блеггу виски. Машина справилась бы и с этой работой быстрее и точнее.
Когда они вернулись на свои места, старик указал на бармена-мореадапта.
– Между прочим, машина с его работой лучше справилась бы, но зачем компании-перевозчику тратиться на дорогостоящее оборудование, когда такие люди, как этот, готовы повкалывать ради собственного удовольствия? Ведь за это ему обеспечен бесплатный перелет.
Кормак устремил на Блегга взгляд, полный сомнений.
– Мне было сказано, что вы проведете со мной инструктаж.
– М-да… Крепкая у вас задница. Вы, извините, испражняться можете?
Кормак отхлебнул немного виски, чтобы подавить желание ответить старику.
– Инструктаж, – провозгласил Гораций.
Кормак повернул к нему голову и увидел перед собой глаза, похожие на металлические заклепки. Вдруг все звуки вокруг стихли, и словно бы что-то холодное прижалось к спине Яна. А в его сознании зазвучал новый, незнакомый голос:
«Произошла авария. Разрушены буферы на Самаркандской станции рансиблей».
Кормак выпил еще глоток скотча.
«Это вы?»
– Конечно, это я, – проговорил Блегг вслух. – Неужели было похоже на какого-нибудь силиконового зануду? А теперь задумайтесь над тем, что я вам только что сказал.
Кормак сразу же вышел на сайт технического описания рансиблей и принялся перекачивать оттуда файлы. Что-то черное подкрадывалось к краям его поля зрения, файл за файлом тускнели и исчезали. А потом что-то словно сжалось у него в голове, и связь прервалась. Он пережил нечто вроде галлюцинации – отчасти зрительной, отчасти тактильной. Искореженная иллюзия. Он пытался шарить по закоулкам сознания – потерянный, отчаявшийся. Чья-то рука похлопала его по плечу, потянула к спинке кресла.
– Я же сказал, – напомнил ему старик, – подумайте о том, что я только что вам сказал. Подумайте.
Кормак снова уставился в эти глаза. Они властно притягивали к себе, но он все же сделал над собой усилие.
«Глупо паниковать. Думайте».
Он последовал совету Блегга и применил методику мысленных подсчетов, которой его давным-давно обучили. Одна за другой начали всплывать цифры, Кормак все проверил и перепроверил, и перед ним мало-помалу начал разворачиваться жуткий сценарий развития событий. Все выглядело еще более реальным из-за того, что расчеты он провел самостоятельно.
– Всякий, кто проскочил сквозь станцию, должен был передвигаться почти со скоростью света, – проговорил он, и перед его мысленным взором (участком коры головного мозга, куда обычно загружались изображения) предстало то, что, видимо, произошло на самом деле.
«Это называется воображением, Ян Кормак».
Кормак посмотрел на Блегга, но старик, отвернувшись от него, провожал взглядом кого-то из проходивших мимо пассажиров. Ян откашлялся, и сосед медленно повернул к нему голову.
– Перед самым разрушением ИР Самаркандского рансибля в течение трех десятых секунды сохранял способность к трансмиссии. Произошли тяжелейшие структурные повреждения, они не были замечены вовремя, и прием путешественников не был прекращен. Техник системы рансиблей по фамилии Фримен проскочил через станцию как раз в это самое время. Нет никаких сомнений в том, что он обо всем этом понятия не имел. Взрыв имел мощность тридцатимегатонной бомбы.
– Саботаж?
Стальные глаза смотрели на него в упор.
– Похоже на то. Вы знакомы с параметрами безопасности рансиблей?
Кивнув, Кормак спросил:
– Произошла гибель людей в глобальном масштабе?
– Нет. Самаркандский рансибль располагался в возвышенной местности на холодной планете.
– И каковы официальные цифры?
– На Самарканде проживало десять тысяч девятьсот пять человек, считая ИР. Несколько андроидов класса «Голем» почти наверняка находились неподалеку от места взрыва, и, скорее всего, можно утверждать, что от них ничего не осталось – как и от ИР рансибля. Что касается остальных… видите ли, планета была терраформирована благодаря энергии от буферов рансибля. К тому времени, как вы туда доберетесь, она почти успеет вернуться к своему первозданному состоянию.
Ян кивнул и обдумал эти сведения. Все-таки кто-то мог остаться в живых.
– Самарканд обслуживал какую-то колонизированную планету?
– В принципе, нет. Ближайшая колонизированная планета – Миностра. До нее от Самарканда – двенадцать световых лет, и там установлен свой планетарный рансибль. Самарканд – всего лишь промежуточная станция на пути для потока желающих попасть в центр. Хотя бы в этом нам повезло, если это можно назвать везением.
– Моя задача?
– Расследование. Вы полетите с Миностры на звездолете с несчастливым названием «Гибрис»note 5 вместе с теми, кто должен будет установить на Самарканде рансибль первой ступени, чтобы он смог пропускать через себя все остальные. Полетит и поисковый отряд – они будут искать оставшихся в живых, хотя вряд ли таких удастся обнаружить. Мы должны узнать, что там произошло. Не стоит объяснять вам, как это важно.
– Понимаю. Если кто-то нашел способ устраивать саботаж на рансиблях… А это не могли сделать сепаратисты?
– Такая возможность не исключена.
Кормак откинулся на спинку кресла, пригубил виски – и обнаружил, что стакан пуст. Гораций взял у него стакан.
– Да нет, я…
– Ян Кормак, вам пора учиться тому, что такое снова быть человеком.
Блегг отправился к барной стойке, Кормак обернулся и проводил его взглядом. Мореадапт немедленно обслужил его, хотя возле стойки скопилась порядочная очередь. Старик что-то сказал бармену, тот рассмеялся, и жабры у него на шее раскрылись, а потом закрылись. Вскоре Блегг вернулся с двумя полными стаканами. Кормак взял свой скотч и с сомнением уставился на его содержимое.
– Говорят, что у вас нет никакого имплантированного оборудования и вы связываетесь с ИР каким-то другим способом, – проговорил он, не глядя на Блегга.
Гораций Блегг ухмыльнулся.
– Про меня много всякого говорят, но вы лучше не ломайте над этим голову. Она вам пригодится для выполнения задания. Кстати, у вас не будет прямого доступа к информации.
Note5
Нимфа, родившая от Зевса Пана, олицетворение непомерной наглости, желания сравняться с богами и превзойти их, нарушить установленный порядок.