Ему ответила биолог:
– Он отвечает на ваши вопросы прямо.
– Вот именно. И это вызывает у меня нехорошие подозрения.
Кормак включил связь.
– Дракон, сейчас мы мало что можем сделать с этим существом. Мы прибыли сюда, чтобы установить новый рансибль, и нам хотелось бы приступить к этой работе. Ты прекратил поливать Самарканд огнем? – Он с большим трудом сдерживал сарказм.
Дракон ответил не сразу:
– Преступник должен быть найден. Опасность для вашего народа слишком велика. Он отнял десять тысяч жизней. В следующий раз отнимет миллионы.
– Повторяю: сейчас нам нужно установить рансибль, чтобы наладилась связь с системой. Тогда, возможно, мы смогли бы выследить этого Творца. Скажи мне, в чем он уязвим?
– У вас есть устройства… протонное оружие, противотеренные бомбы…
– С их помощью можно его убить?
– Если они даже не убьют его, то заставят обратиться в бегство. Теперь он знает о ваших рансиблях. Он побежит к ним.
– Но зачем ему бежать?
– Чтобы уйти куда-нибудь еще.
Вот это уже больше походило на прежнего дракона: началась семантическая игра на тему о жизни и смерти. Ян немного поразмыслил, прежде чем продолжить разговор.
– Дракон, как ты намеревался поступить, если бы Творец, высвободившись из своего заключения, оказался здесь ко времени твоего появления?
– Вот теперь ты уяснил суть, Ян Кормак.
– Значит, ты убил бы его. И до сих пор можешь это сделать, – сделал вывод Кормак и добавил: – Но теперь мы должны установить рансибль.
– Я не стану вам препятствовать. Но вы можете взять на борт мои создания. Они вам помогут. Они будут повиноваться всем вашим приказам. Это я вам предлагаю в качестве репарации.
– Принимайте или сдохнете, – прошептал Торн.
Не самое лучшее предложение. Дракон, по обыкновению, о многом умалчивал. А особенно ему не понравилось то, что репарация предлагается без переговоров. Стоило ли отказаться и рискнуть стать мишенью для злости, свидетелями вымещения которой все они были? Кормак отодвинул от себя эту мысль и вдруг решил, что следует задать еще один вопрос:
– Дракон, а где… остальные части твоего тела?
Ответ последовал после паузы:
– Мы – по четырем углам вашей галактики, Ян Кормак.
Потрясающе придумано. Представить только: звездные карты, а на них – маленькие стрелочки, указывающие на тьму по краям галактики, и надписи: «Тут – драконы».
– От дракона к нам выпущен объект!
– Сканируй его. Если покажется подозрительным, уничтожь.
– Внутри объекта – двое драконидов.
– Ладно, впусти их.
Что еще оставалось делать? Ян не хотел ссориться с драконом именно тогда, когда начал получать от него хоть какие-то ответы – правдивые или нет, не важно. Он перекрыл канал связи и обратился к Шален:
– Можешь приступать.
Она радостно улыбнулась и вышла.
– Многому ли из этого вы поверили? – спросил Кормак, обращаясь к присутствующим.
– Думаю, он позволит нам установить рансибль, и еще я верю, что он на самом деле охотится за тем, что находилось внутри артефакта. Все остальные его мотивы можно подвергнуть сомнению, – высказалась Мейка.
– Все выглядит правдоподобно, – сказал Эйден. – Нужно подумать о том, какие у каждого из вас причины не доверять дракону.
Ему ответил Кормак:
– Человеческая жизнь мало что значит для дракона. Это нам отлично известно. Почему вдруг его взволновала возможная гибель нескольких миллионов людей?
Эйден на миг задумался, потом кивнул.
– Вы правы. Он обратился к нам потому, что ему нужна наша помощь. Поэтому некоторые из его утверждений не кажутся правдивыми. Я согласен с Мейкой.
– Торн?
– Куча грязного вранья, – равнодушно улыбнувшись, ответил Торн.
Кормак сидел на койке, гадая, сумеет ли заснуть, когда в дверь кто-то постучал.
– Войдите, – сказал он.
На пороге стояла Джейн, сейчас не слишком похожая на богиню, потому что на ней был мешковатый комбинезон.
– Садись, пожалуйста.
С завидной элегантностью, не сделав ни одного лишнего движения, Джейн опустилась на единственный в каюте стул. Она отличалась изяществом, которого не было у Эйдена. Но зато мужчина-голем обладал грубой силой, которой не наделили женщину. Впрочем, и Джейн, и Эйден могли бы запросто превратить Торна в мокрое место, даже не задействовав свои искусственные потовые железы.
– Что вам нужно от меня? – поинтересовалась она, положив ногу на ногу.
Кормак потер ладонью лоб.
– Шален сказала мне, что твоя специальность – вторичная установка. Обычно ты имеешь дело с искусственными интеллектами, поэтому она и смогла в прошлый раз отпустить тебя со мной. Тогда у тебя почти не было работы.
Джейн улыбнулась.
– Да, это правда.
– Эта главная память, которую мы изъяли… ИР «Гибрис» не смог в ней разобраться. Нет ли у тебя каких-нибудь соображений, как нам к ней пробиться?
– Было бы гуманнее отключить ее. Она была частью самаркандского ИР. Разрушение свело его с ума.
– Нет, я не могу позволить отключить ее.
– Можно спросить почему?
– Дракон.
– Думаете, в ней сохранились важные сведения?
– Я знаю только, что когда дракон испепелял своим пламенем планету, он ухитрился истребить все, что только осталось от самаркандского рансибля. Он отлично замаскировал свои действия, поскольку уничтожил все в округе. Но у меня все-таки есть сильные подозрения.
– Думаете, он избавлялся от улик?
– Похоже на то.
– Что вы надеетесь обнаружить?
– Вероятно, какую-то хронологию событий. Возможно, будут какие-то указания насчет того, когда прибыли дракониды или когда отбыл Творец… – Он умолк. – Вот черт! Блегг!
– Прошу прощения?
– Он знал! Этот ублюдок знал!
Джейн ждала.
Кормак продолжал:
– Когда он посылал меня сюда, он сказал мне, что ИР рансибля сумел передать какие-то сведения. Бьюсь об заклад: ИР сообщил Блеггу о прибытии драконидов. Вот почему он послал сюда меня.
– Значит ли это, что теперь субинтеллект можно отключить?
– Нет, конечно. Нет. Мы можем быть уверены только в том, что Блегг знал о драконидах, о катастрофе на рансибле. Но какие еще события произошли? Мне нужно узнать. Попробуешь?
– Если вам этого так хочется.
Джейн изящно поднялась, улыбнулась и ушла. А он улегся на койку. Блегг, старый мерзавец! Он снабдил его минимумом информации, чтобы Ян преодолел эффект системного подключения и подошел к решению проблемы без подсказок, без подготовки. Считал ли Блегг, что рансибль разрушил дракон? Или он до какой-то степени разделял версию дракона? Каким бы ни был ответ, Кормак понимал: от Блегга он ответа не дождется. Как обычно, он был предоставлен сам себе. Полуправда и откровенная ложь, равнодушное убийство тысяч людей… да, Блегг знал, чем его расшевелить. Разумеется, он не уйдет, пока не получит кое-какие ответы и пока не поджарит кого-то или что-то за все, что тут произошло. Ян Кормак терпеть не мог, когда из него делали дурачка.
22
Границы между науками за последние несколько столетий стерлись, а любые научные вопросы обретают философский, а порой – и религиозный смысл. Если мы можем создать человека, который до последней молекулы не будет отличаться от других людей, кого в результате мы получим? Вероятно, на этот вопрос отвечать не стоит. Возможность есть, но нет желания. Теперь мы умеем творить лучше самой природы. Мы умеем разрабатывать и производить машины, в сравнении с которыми некоторые образцы эволюции выглядят весьма неуклюже. Но… не есть ли это всего лишь продолжение эволюции – и тогда снова наступает черед философских рассуждений.
Прослужив двадцать лет в регулярных войсках ЦСБЗ, Черил приобрела две вещи: полное разочарование в людях и почти сверхъестественное чутье на потенциально большие неприятности. Когда она увидела долговязого человека, стоявшего между рядами подвязанных лоз, она не крикнула ему: «Привет!» и даже не стала спрашивать, что он тут делает. Она проворно пригнулась и залегла, включила модуль и послала запрос сборщикам. Андроид с металлической кожей, ростом в два с половиной метра вряд ли явился наниматься на сбор пассифлоры или для того, чтобы закупить оптом сок для виноделов. Черил лежала совершенно неподвижно и надеялась на то, что андроид ее не слышит. Когда по междурядьям пошли первые сборщики, она испытала ни с чем не сравнимое облегчение.