Звездный единорог. Пьесы

Слепец. Замолчи! Замолчи!

Дурак (поет).

Ведьм, крадущих молоко,
Фоморов, крадущих детей,
Колдуний с головами зайцев,
Зайцев с когтями колдуний,
Всех Кухулин убивал,
Всех, кто на палке скачет верхом

(Перестает петь.) В дальнем краю черного ледяного Севера.

Слепец. Замолчи, говорю тебе!

Дурак. А Кухулин знает, что он хочет его убить?

Слепец. Откуда ему знать, если он витает в облаках? Что ему здешние дела. Ну, вернется он с облаков, а тут кто? Обыкновенный юнец? Вот была бы это белая лань, которой на заре предстоит обернуться королевой...

Дурак. Хочу курицу. Была бы она большая, как свинья, да с гусиным жиром, да со свиной корочкой.

Слепец. Не спеши, не спеши. Я знаю, кому юнец приходится сыном. Никому об этом не скажу, а тебе скажу. Такая тайна стоит обеда. Ты же любишь, когда тебе рассказывают чужие тайны.

Дурак. Ну, выкладывай.

Слепец. Этот юноша - сын Айфе. Уверен, он - сын Айфе, я сразу догадался, чей он сын. Помнишь, как я рассказывал тебе об Айфе, великой женщине-воительнице с Севера, которую победил Кухулин?

Дурак. Помню, помню. Грозная королева из голодной Шотландии.

Слепец. А это точно ее сын. Я ведь долго жил в стране Айфе.

Дурак. До того, как проклял ветер и тебя ослепили?

Слепец. В ее доме жил мальчишка, такой же рыжий, как она, и все говорили, что он подрастет и убьет Кухулина, ведь она ненавидела Кухулина. Она всегда надевала шлем на каменный столб, называла его Кухулином и приказывала мальчишке кидать в него камни. Я слышу чьи-то шаги. Это Кухулин.

Кухулин проходит в тумане мимо большой двери.

Дурак. Куда он?

Слепец. Встречать Конхобара, который требует клятву верности.

Дурак. Ах да, Слепец, ты уже говорил о клятве. Но не могу же я помнить все, что ты говоришь. А кто должен дать клятву?

Слепец. Кухулин должен дать клятву верности Конхобару, ведь он теперь верховный король.

Дурак. Все ты путаешь, Слепец! Сначала рассказываешь одно, а теперь заговорил совсем о другом... Как мне понять тебя, если ты с самого начала все запутал? Подожди, дай разобраться. Скажем, это Кухулин (он показывает на одну ногу), а это юноша (он показывает на другую ногу), который явился сюда, чтобы убить Кухулина, о чем Кухулин понятия не имеет. А где же Конхобар? (Кладет мешок.) Вот Конхобар со всеми его богатствами. Вот Кухулин, вот юноша. Вот Конхобар. А где Айфе? (Подбрасывает в воздух шапку.) Вот Айфе. Она высоко в горах своей голодной Шотландии. А может быть, все это неправда? Может быть, ты все придумал? Сколько раз ты меня обманывал. Ладно, где курица? А то у меня желудок совсем скукожился и заржавел. Хочешь, чтобы он заскрипел, как несмазанные ворота?

Слепец. Да не обманываю я тебя. Правда все это, чистая правда. Ты лучше слушай меня, тогда и о своем желудке забудешь.

Дурак. Не забуду.

Слепец. Да послушай ты. Я знаю, кто отец юноши, но тебе не скажу. Потому что боюсь. Знаешь, Дурак, ты позабыл бы обо всем на свете, если бы узнал, кто его отец.

Дурак. Ну и кто? Говори, не то я вытрясу из тебя правду. Давай, выкладывай, если не хочешь, чтобы я силой заставил тебя говорить.

Слышится далекий гул голосов.

Слепец. Подожди, подожди. Кто-то идет сюда... Это Кухулин. Это он возвращается вместе с верховным королем. Пойди и спроси Кухулина. Он тебе скажет. Вот уж не до курицы тебе будет, если ты спросишь Кухулина о...

Слепец уходит в боковую дверь.

Дурак. А я спрошу. Кухулин должен знать. Он был в стране Айфе. (Идет к задней двери.) Спрошу его. (Поворачивается и идет к авансцене.) Нет, не буду спрашивать. Страшно. (Идет обратно.) А вот возьму и спрошу. Что в этом плохого? И Слепец сказал, что надо спросить. (Опять идет к авансцене.) Нет. Нет. Не буду спрашивать. Еще убьет меня. Я-то если убивал, то лишь кур, да гусей, да свиней. А он королей убивал. (Подходит почти вплотную к большой двери.) Кто сказал, что мне страшно? Совсем мне не страшно, Я не трус. Спрошу его. Нет, нет, Кухулин, не буду я ни о чем спрашивать тебя.

Убивал Кухулин королей,
Королей и сынов королей,
И драконов, живущих в озерах,
И колдуний, летающих в небе,
И банаков, и бонаков, и лесных людей.

Дурак уходит в боковую дверь и последние слова говорит уже за кулисами. В большую дверь на заднем плане входят Ку хул ин и Конхобар. Еще из-за кулис доносится раздраженный голос Кухулина. У него темные волосы, и ему лет сорок с небольшим. Конхобар намного старше, опирается на длинный посох, украшенный или искусной резьбой, или золотым набалдашником.

Кухулин

Я убивал без твоего приказа
И награждал без твоего приказа,
И, верно, из-за этого решил ты
С меня взять клятву верности. Теперь же
Ты требуешь совсем другую клятву,
Меня почти рабом ты сделать хочешь
Из-за юнца, приплывшего от Айфе
И стражника убившего.

Конхобар

Он прибыл,
Тебя ж не видно было и не слышно.
Охотился ты иль плясал с друзьями?

Кухулин

Его прогоним мы, но я свободен.
Пляшу, охочусь, ссорюсь и влюбляюсь,
Когда и где мне самому угодно.
И ты бы прежней жизнью жил, когда бы
Воды не влило время в кровь твою.

Конхобар

Я детям сильную страну оставлю.

Кухулин

Ты хочешь, чтоб тебе я подчинился,
Чтоб следовал во всем твоей я воле,
Бежал к тебе по твоему приказу,
Сидел в совете между стариками;
И это я, чье имя охраняет
Наш край теперь. И, помнится мне, в прошлом
Изгнал я Медб, и северных пиратов,
И сорхских королей числом до сотни,
Да и царей богатого Востока.
Зачем же мне, который с трона
Тебя не дал согнать, еще и клясться,
Как будто я король у свиноводов,
Как будто я у очага потею,
Как будто я руками лишь рисую
Узоры на золе? Неуж и вправду
Ленив я так, что без кнута не стану
Тебе служить?

Конхобар

При чем тут кнут, воитель?
Нет, каждый день сыны ко мне приходят,
Мол, никакого с Кухулином сладу
И в будущем, как быть с ним, мы не знаем,
Коли его не купишь, не сломаешь.
Тебя не станет, где искать защиты?
Земля горит, где он огнем проходит,
Над ним у времени нет власти.

Кухулин

Славно!

Так что же, подчиняться мне придется
Юнцу, коль ты на трон его посадишь,
Как самому тебе?

Конхобар

Да, уж наверно.
Ведь сын мой королем верховным будет,
А ты, хоть пламя в жилах у тебя
И твой отец пришел к нам с солнца, ты
Один из королей, и голос твой
Не громче всех других в делах державных
И тише, чем у сыновей моих.

Кухулин

Ну что ж, мы честно все обговорили.
Когда умрем с тобой, вот будут толки
О нас повсюду. Помнишь, молодые,
Мы видели, как облако рдяное
Парило над землей? Оно исчезло,
И мы свершили больше, чем другие,
Так будем честны. Конхобар, не любы
Мне сыновья твои - нет в них размаха,
Нет крепости в костях, им стелют мягко,
А мы с тобой довольствовались малым.